Владимир Шигин - Бог Нептун не любит Украину

Тот факт, что ВМСУ стремительно превращаются из Военно-морских сил в карательно-полицейскую организацию, не отрицают и руководители Министерства обороны Украины. Из выступления спикера Минобороны Украины Виктории Кушнир (заявление «Odessa Daily» от 4 марта 2015 года): «Руководство оборонного ведомства уделяет значительное внимание вопросам повышения обороноспособности Одессы и южных границ страны... Военнослужащие Военно-морских сил ВСУ и других силовых структур круглосуточно несут службу по охране важных объектов. Военно-морские силы Вооруженных сил Украины во взаимодействии с морскими пограничниками несут боевую службу (!) в юго-западной части Черного моря и на реке Дунай... В украинском отечественном флоте наращивается система управления, надлежащим образом организована боевая подготовка в частях и на кораблях. Благодаря этому и совместным действиям с сознательными гражданами, которые объединяются в отряды самообороны, они патрулируют улицы и своевременно предпринимают меры по задержанию подозрительных лиц, поддерживается контроль над ситуацией».

А теперь давайте разберемся в тех словесах, которые обрушила на слушателей спикер МО Украины. Что и говорить, интервью В. Кушнир, с чисто военной точки зрения, откровенно дурацкое, но при этом оно весьма откровенное, по сути. Давайте попробуем, не торопясь, разобраться во всем, что наговорила В. Кушнир.

Итак, В. Кушнир заявила, что ВМСУ «наращивают систему управления». Каким именно образом ВМСУ это делают, спикер почему-то не сообщила. То ли не знает, то ли просто не понимает, о чем говорит. Мне, как профессиональному военному моряку, совершенно непонятно, как можно «наращивать систему управления», когда в настоящее время в ВМСУ полностью отсутствует элементарная система управления флотом в боевых условиях! Для тех, кто не представляет, что значит управлять ВМФ в военное время, поясню. Да, в мирное время для повседневного руководства даже теми же ВМСУ вполне достаточно иметь один-единственный центральный командный пункт (ЦКП), расположенный прямо в здании штаба ВМСУ. В одесском штабе ВМСУ некое подобие ЦКП на сегодняшний день действительно обустроили. Но в угрожаемый и особенно в военный период повседневного ЦКП уже недостаточно, так как первой же бомбой или ракетой он будет уничтожен и соединения флота окажутся без управления. Поэтому на всех флотах мира давным-давно разработана система устойчивого управления в военный период. Помимо повседневного ЦКП система управления в обязательном порядке включает в себя основной командный пункт (ОКП), запасной командный пункт (ЗКП), и даже (в идеале) выносной командный пункт (ВКП). С началом боевых действий управление ВМФ автоматически переносится с ЦКП, на ОКП, а в случае его уничтожения — и на ЗКП, а в особых случаях — и на ВКП. При этом ОКП и ЗКП располагаются в специально оборудованных и полностью автономных подземных убежищах на большом расстоянии друг от друга. И в мирное время на ОКП и ЗКП несется непрерывное оперативное дежурство (параллельно с ЦКП), чтобы при необходимости мгновенно перенести туда управление флотом. Что касается ВКП, то в советском ВМФ он располагался на специально оборудованном самолете, который в угрожаемый период поднимался в воздух и тем самым становился недосягаем для баллистических ракет и бомб противника. При этом и на ВПК также в мирное время постоянно неслось оперативное дежурство. Только такая весьма сложная и дорогостоящая система управления обеспечивала устойчивое командование силами ВМФ в военный период. Есть ли сегодня хоть что-то подобное в ВМСУ? Разумеется, нет, и вряд ли в обозримом будущем будет. Вывод— утверждение В. Кушнир о «наращивании системы управления» ВМСУ является не чем иным, как откровенным враньем.

Далее спикер Министерства обороны Украины заявила, что «Военно-морские силы Украины во взаимодействии с морскими пограничниками несут боевую службу в юго-западной части Черного моря и на реке Дунай». Читатели, служившие ранее в ВМФ (особенно в советские время), прекрасно помнят, что скрывалось за понятием «боевая служба». Даже в годы рассвета ВМФ СССР к боевой службе готовились особо. Эта подготовка начиналась как минимум за полгода, при этом экипаж вкалывал денно и нощно, чтобы оружие и механизмы корабля привести в идеальное состояние, а сам экипаж отработать в совершенстве. При этом корабль проходил обязательный доковый ремонт, следовали нескончаемые проверки и инспекции, учебные выходы в море и выполнение всех предусмотренных инструкциями стрельб и упражнений, в том числе и с реальными стрельбами, всевозможные зачетные учения. Помимо этого и сам экипаж перед боевой службой проходил особый отбор. Все, кто не освоил в данной степени свои служебные обязанности, не сдал на самостоятельный допуск к управлению боевой частью, имел случаи нарушения воинской дисциплины, нещадно списывались с корабля. Предусматривалась даже такая, казалось бы, мелочь, как полная санация зубов у всего личного состава. Без этого ни один офицер и матрос к боевой службе не допускался! В результате всех этих мероприятий корабль, готовящийся к выполнению задач боевой службы, доводился до высшей степени отработанности и боевой готовности, и только после этого считался готовым к выполнению задач боевой службы. Сразу же вопрос: могут ли корабли и суда ВМСУ в настоящих условиях в реальности находиться готовыми к выполнению задач боевой службы? Напомним, что они на сегодняшний день не имеют второго комплекта боезапаса — фрегат «Гетьман Сагайдачный» и катер «Скадовск». А ракетный катер «Прилуки» не имеет и ОДНОГО комплекта ракет «Термит», т.е., по сути, уже не является ракетным катером, а просто артиллерийским. Исходя из этого, следующий вопрос: как можно организовать «надлежащим образом боевую подготовку» без боезапаса (в том числе и без практического) и не имея, таким образом, возможности проведения реальных ракетных пусков, артиллерийских стрельб? Это то же самое, что учить плаванию в бассейне, из которого давно спустили воду.