Вадим Цымбурский - Россия - линии разлома

Этот пояс — ключ к взаимопониманию, которое в 90-е гг. сложилось у России со странами евразийского приморья — Индией, Ираном, Китаем и которое существует и по сей день. Нас толкает навстречу друг другу реальность Великого Лимитрофа как стратегической полосы, которая, оказавшись замкнутой на Евроатлантику, позволит контролировать наши цивилизации со всех сторон. Наше взаимопонимание с Ираном, с Индией и Китаем представляет собой пример геокультурного холодного сотрудничества, ибо основано не на культурном союзничестве, а на противостоянии Лимитрофу как опасной для нас всех реальности.

Весь вопрос в том, будет ли этот пояс разделять центры силы, ориентируясь вовне (на Евроатлантику), или он станет совокупностью пространств, разделяющих, но и связывающих эти центры силы — Россию с мусульманским миром, Россию с Индией, Россию с Китаем.

— Как уберечь Россию от распространения на ее территорию Великого Лимитрофа?

— Особенность России — это огромная "платформа", коммуникации которой проходят по ее краям. Пространство Сибири организовано как широтное, основные коммуникации проходят с запада на восток, а пространство Дальнего Востока и европейской части организованы долготно: основные коммуникации проходят с севера на юг. Какие области в этих условиях приобретают особое значение? Во-первых, те, где смыкаются широтно-долготные развертывания, — это наш Северо-Запад, это наше Прикавказье вплоть до Астрахани, это наш южный Дальний Восток и наш северный Дальний Восток (Магадан, Чукотка). Коль скоро пространство России состоит из трех "щитов", исключительное значение приобретают "швы" России, соединяющие эти "щиты" между собой. Это долина Лены, с одной стороны, это Якутия, а с другой стороны — Поволжье. Вспомним, что исторически не было Великого Лимитрофа. Здесь существовало внецивилизационное пространство, в которое были открыты приокеанские цивилизации. Россия "выела" это пространство, от него остался Великий Лимитроф, а с другой стороны — анклавы, протянувшиеся по швам России. Если на Великом Лимитрофе зарождаются дестабилизационные импульсы, то велика опасность, что они начнут резонировать на швах России, что может привести к растрескиванию и раскалыванию России.

Сейчас важнейшие коммуникационные компоненты страны — это европейская Россия, а также, в не меньшей степени, участок, где сходятся все пути из европейской России на Дальний Восток, — это юг Урала и прилегающие районы Сибири. Условно говоря, это пространство от Екатеринбурга и Оренбурга до Кемерова. Когда Россия переживала кризис в ХХ в. и возникали сомнения, что ее европейские центры — Москва и Петербург — способны сохранить роль центров национальных, всегда выдвигались проекты сборки России с опорой на эти районы, на нашу "Вторую Великороссию", на урало-сибирское коммуникационное сосредоточие. Обеспечить целостность России могла бы сила, соединяющая сильные позиции на нашем европейском фланге с прочным контролем над "Второй Великороссией" . Такая сила могла бы противостоять всем дестабилизационным импульсам, идущим через Поволжье, например.

Однако, если мы теряем Казахстан и он уходит под контроль или евроатлантических сборщиков Лимитрофа, или Китая, или мусульманского Среднего Востока, тогда сила, которая получит контроль над Казахстаном, получит возможность давить на Россию через урало-сибирское коммуникационное сосредоточие. Ударив по нему, Россию можно разломить.

— Есть ли для России место в новом мире, где господствует Америка? Где оно — в Европе или Азии?

— Столкновение и конкуренция между Европой и Соединенными Штатами будут касаться прежде всего балтийско-черноморского пояса Великого Лимитрофа. Соединенные Штаты заинтересованы в формировании новой Европы как силы, призванной давить на старую Европу как приокеанский центр силы и контролировать ее нажимом с тыла. Поход на Ирак показал, что новая Европа полностью и радикально поддерживает Соединенные Штаты.

На Западе и у нас появляются экспертные оценки, утверждающие, что Соединенные Штаты озабоченны чрезмерной слабостью России, проявившейся в украинском вопросе. Возникает опасность, что вместо новой Европы как проамериканской части Великого Лимитрофа, обеспечивающей давление на старую Европу, формируется новая европейская клиентела, клиентела старых европейских центров, — а это проблема для Америки.

Примечательны слова, сказанные Бушем в Братиславе, о трансатлантическом европейском сообществе, где якобы найдется место для России, если она будет соблюдать определенные правила. У части европейских заправил эти слова вызвали озабоченность. Почему? Формулу "трансатлантическая Европа" Буш взял у Бжезинского. Но у того она была предупреждением русским: не замахивайтесь на сговор с европейцами против Америки, все вы под колпаком. А Буш говорит другое: в нашей, трансатлантической, а не староевропейской, Европе и для русских может найтись место, как бы на то староевропейцы ни смотрели, в пику им.