Игорь Ефимов - Стыдная тайна неравенства

Большинство исторических катастроф приходит внезапно.

Весной 1914-го года европейцы не предчувствовали, что этот год принесёт начало войны, которая разрушит весь старый порядок и унесёт миллионы жизней.

И подданные Российской империи, встречая новый 1917-ый год и подумать не могли, что следующий Новый год они будут встречать под властью большевиков.

И американские биржевики летом 1929-го года не поверили бы, если бы им сказали, что в ноябре-декабре многие из них пустят себе пулю в лоб или выбросятся из окна.

Скорее всего и в этот раз надвигающийся кризис начнётся с биржевой катастрофы. И правительство, и население Соединённых Штатов так перегружены долгами, что рано или поздно (думается, около 2020-го года) тяжесть этих долгов прорвёт плотину Федерального резерва и других предохранительных финансовых сооружений, выстроенных высоковольтными хозяевами вещей после катастрофы 1929-го года.

Следующим неизбежным этапом будет вручение диктаторских полномочий правящему президенту или какому-нибудь популярному генералу. Ибо только военное положение сможет усмирить хаос, который начнётся в стране. С какой мерой жестокости будет восстанавливаться порядок, какими индивидуальными свободами придётся пожертвовать, дойдёт ли дело до отпадения отдельных штатов, до гражданской войны, или ограничится серией разрозненных бунтов — всё это в огромной мере будет зависеть отисторических случайностей, от личности диктатора, от международной обстановки. Но при всём этом угроза перерождения Американской республики в Американскую империю близка, реальна, психологически убедительна, исторически логична.

Мировая история не знает примеров, когда бы демократическое правление удержалось дольше трёх веков. Единственное исключение — Швейцария. Но она потому и является исключением, что с самого начала отказалась от внешнего расширения и строго ограничила иммиграцию чужеродных элементов. Все остальные знаменитые республики — Афины, Рим, Флоренция, Генуя, Венеция, Псков, Новогород — просуществовали не более 250 лет, после чего они либо перерождались, либо утрачивали силу и подчинялись иноземным завоевателям.

Неизбежность этого процесса связана с тем, о чём уже было сказано выше: демократия дорога и нужна в первую очередь высоковольтным. Когда же состав населения в стране меняется, когда притекающие извне массы изменяют процентное соотношение высоковольтных и низковольтных, последние начинают использовать своё право голоса, для того чтобы любыми способами ограничивать, подавлять, унижать, даже уничтожать высоковольтных. И те оказываются перед простым выбором: спасать демократию или спасать себя, то есть искать защиты у сильной авторитарной власти.

Какой выбор сделают американские высоковольтные, остаётся пока неясным.

Но то, что они окажутся перед необходимостью этого выбора не позже 2020 года, очевидно уже сейчас.14 И тот факт, что на сегодняшний день так много высоковольтных в Америке страстно привязаны к уравнительным идеям, говорит лишь об одном: доведись им выбирать сегодня, они скорее выберут собственную гибель, чем расстанутся с верой в универсальную благотворность демократии — всегда, везде, навеки.

Дочитав до конца мрачные пророчества предыдущей главы, читатель-оптимист может воскликнуть:

— Ну, и что же мы должны сделать, чтобы все эти предсказания не сбылись?!

И будет, по сути, прав. Ибо внутреннее чувство говорит ему, что в каждом человеке живёт искра свободы. А коли так — значит, всегда есть надежда на разрушение любой исторической предопределённости, на опровержение самых обоснованных прогнозов.

Оставим однозначные пророчества естествоиспытателям. "Гелий обязательно поднимет дирижабль в воздух. Призма разложит белый свет на семь цветов радуги. Ракета вырвется из атмосферы, если достигнет нужной скорости". Так пророчествует учёный, и мы уважаем его за то, что его пророчества сбываются.

Исторический мыслитель должен видеть свою задачу в другом. Он — дозорный на корабле, стоящий на носу и предупреждающий об опасности впереди. "Рифы! Воронка! Мель! Пороги! Шторм!" — сигналит он. А дальше уже всё будет зависеть от рулевых, от гребцов, от тех, кто натягивает паруса, выкачивает воду из трюма, сбрасывает баласт: расшифруют ли они его сигналы, захотят ли отбросить свои повседневные хлопоты и раздоры и дружно схватиться за вёсла, за штурвал, за канаты.