Вадим Гребенников - Перлюстрация. Перехват информации

В начале XIX века была создана специальная масса, изготовлявшаяся на Московском почтамте, откуда ее, в частности, доставляли в Петербург. Петербургский почт-директор с 1835 года Ф.И. Прянишников решил, что массу необходимо изготовлять в Петербурге — главном месте перлюстрации.

Император разрешил А.Н. Голицыну отправить 2-х чиновников в Москву «для изучения». Но выяснилось, что возможно «узнать сей секрет в Петербурге» от действительного статского советника Ф.Я. Вейрауха, сотрудника секретной экспедиции. Федор Яковлевич овладел этим секретом в Риге в начале века, когда был губернским почтмейстером.

На предложение открыть секрет своему сыну, чиновнику той же экспедиции, и коллеге П.А. Штеру ветеран, которому шел 79-й год, «охотно согласился». В результате Ф.И. Прянишников доложил А.Н. Голицыну в начале 1836 года «об успехах работы, представил и слепки с печатей из массы», сделанной 2-мя чиновниками под руководством Ф.Я. Вейрауха.

К тому же масса оказалась «тоньше и нежнее московской, а сверх того… обходится несравненно дешевле…не дороже 30 руб. фунт», в Москве же фунт массы стоил 75 руб. Об этих успехах А.Н. Голицын доложил императору 9 февраля 1836 года. Николай I дал соизволение на награждение ветерана.

Через 3 года финляндский почт-директор А.Е. Вульферт обратился с просьбой разрешить ему использовать у себя данный способ перлюстрации и командировал в Петербург для обмена опытом почт-инспектора подполковника Тамеландера. Государь 5 августа 1839 года дал на это согласие.

В 1838 году состоялся обмен опытом с венским ЧК. Австрийцам были переданы сведения о составе массы для снятия оттисков с печатей, а русская служба получила подробное описание процесса перлюстрации в Вене. Однако работа с секретным составом была опасна для здоровья, поскольку он содержал ртуть.

С ноября 1835 года по ноябрь 1841 года главноуправляющим Почтовым департаментом был Е.Л. Кривошапкин. После окончательного разделения должностей главноуправляющим Почтовым департаментом был назначен барон И.О. Велио (1868-80), а петербургским почт-директором — В.Ф. Шор (1868-85), на которого и было возложено «заведывание всей почтовой цензурой и секретной почтовой частью».

Но еще при жизни последнего всеми вопросами повседневной деятельности ЧК занимался управлявший Санкт-Петербургской секретной экспедицией старший цензор Санкт-Петербургской цензуры иностранных газет и журналов К.К. Вейсман.

В 1840 году «главный надзор за перлюстрацией» стал осуществлять П.А. Штер, который «довел до совершенства массу, употребляемую для делания печатей при вскрытии писем, и приготовил несколько чиновников, которые с пользою употребляются в разных местах империи», в частности в Одессе и Рени.

Он же в порядке обмена опытом в 1838 году составил вышеуказанную «массу» для перлюстрационной службы в Вене. Нередко для перлюстрации ему доставляли от вице-канцлера К.В. Нессельроде пакеты к иностранным министрам.

30 ноября 1841 года Николай I ознакомился с докладом А.Н. Голицына, управлявшего Почтовым департаментом уже 23 года. Само появление этого документа, судя по содержанию, было вызвано какими-то проектами переустройства почтового дела и перлюстрации. В соответствии с идеологическими потребностями времени здесь содержался настоящий панегирик секретной службе почтовых чиновников:

«Перлюстрация имеет… целью доводить до сведения Вашего Императорского Величества о злоупотреблениях, совершаемых в разных частях государственного управления, как подчиненными, так и начальственными лицами, о полезном или вредном влиянии распоряжений министров; о хороших или дурных качествах чиновников, находящихся в составе разных ведомств…тайна перлюстрации есть исключительная принадлежность Царствующего.

Она освещает Императору предметы там, где формы законов потемняют, а страсти и пристрастия совершенно затмевают истину. Ни во что не вмешиваясь, она все открывает. Никем не видимая, на все смотрит; чрез нее Государь узнает сокровенные чувства подданных и нужды их; слышит и вопль невинного и замыслы злодея».

Как в любой важной чиновничьей бумаге, здесь был еще и скрытый подтекст. Восхваление перлюстрации сочеталось с убежденностью — чтобы быть успешной, перлюстрация «должна действовать свободно, безбоязненно, следовательно, быть отделена от других министерств».

1 февраля 1842 года Николаю I было доложено о трудах почтмейстера в городе Рени Филатова, который успешно занимался перлюстрацией, выучив болгарский язык. Некоторые из присланных им выписок были представлены императору. В частности, перлюстрация в Рени в начале того же года открыла «заговор с целью восстания болгар против турецкого правительства».