Виктор Черкашин - В поисках агента. Записки офицера КГБ

Дома в Москве я снова и снова прокручивал в голове случившееся. Было ясно, что ФБР ищет американца, который прислал нам письмо, изобличавшее Моторина, Мартынова и Южина, а также содержавшее информацию о разведывательных спутниках США. Хотя я знал, что большая часть того, что мне рассказал Рошфорд, не соответствовала действительности, то, что американцам все же удалось точно узнать, могло быть получено только от какого-то агента. Если «Источник» все еще сотрудничал с нами, он был в опасности.

В данный момент меня, однако, беспокоило не то, что было или не было известно ФБР. Я не понимал, почему никто в СВР не предупредил меня о ситуации с действующей агентурой, к которой я когда-то имел отношение, перед моим первым приездом в Вашингтон после выхода в отставку. Объем моих сведений об «Источнике» делал его крайне уязвимым перед американской контрразведкой.

Очевидно, в Службе сочли, что в случае чего я с возникшими проблемами справлюсь сам. С того времени, когда с 1986 года я был отлучен от штаб-квартиры ПГУ, я не имел никакой информации относительно состояния дел с агентами, с которыми я работал, находясь в США. Да, я не знал настоящего имени или других данных о Хансене и не мог напрямую его выдать. Тем не менее, я располагал некоторыми сведениями по делу. Если бы меня накачали психотропными средствами, что, как я подозревал, имело место в действительности, то в этом случае нельзя было бы точно установить, что я мог рассказать об операциях советской разведки в США.

Как только я вернулся в Москву, я рассказал Шебаршину, что со мной произошло в Вашингтоне. Мы пришли к выводу, что в ФБР могли каким-то образом узнать о существовании «Источника» и предпринимают сейчас активные разыскные меры, чтобы получить об агенте как можно больше данных. Я написал подробный отчет об инциденте в Вашингтоне на имя директора СВР Вячеслава Трубникова. Несколькими днями позже Шебаршин и я встретились с ним в загородной резиденции СВР. Беседа была дружеской. Я подробно рассказал о поездке в Вирджинию и предпринятой в отношении меня вербовке сотрудниками ФБР. Трубников согласился, что «Источник» находится в опасности. Как я понимаю, Службой были приняты дополнительные меры по обеспечению безопасности агента, но они, очевидно, не были достаточными. Менее чем через два года ФБР все же его «вычислило» и арестовало. Несмотря на это, вербовочные подходы ко мне продолжались.

В июне 1999 года Алена, прилетевшая в Москву на летние каникулы, сообщила нам, что она влюбилась в американца. Честно говоря, меня эта новость не обрадовала. Первой моей мыслью было, что объект ее любовного интереса вполне мог иметь определенное отношение к ФБР. Я убедил Елену помочь отговорить дочь от ее увлечения. Однажды мы просидели до трех часов утра, пытаясь доказать дочери, что американцы как нация значительно отличаются от русских по культуре, взглядам на жизнь, особенностям характера и т. п.

— Будет лучше, если ты забудешь о своем парне, — сказал я. — Тебе еще остался один год учебы в Штатах, затем ты возвратишься в Москву, и все вернется на круги своя.

Алена рассказала, что она познакомилась с молодым человеком в Университете на занятиях по немецкому языку. Они стали встречаться. Ее новый знакомый рассказал, что он изучает русский язык и был в Москве.

Существовала вероятность, что все это было подстроено ФБР. Мне только оставалось надеяться, что американцы оставят Алену в покое. Неписаное, но строго соблюдаемое среди разведслужб мира правило гарантировало неприкасаемость детей сотрудников противоборствующих спецслужб. Если американцы пойдут на провокации в отношении находящихся в США российских детей, такие же действия могут быть предприняты против молодых членов семей сотрудников ЦРУ, находящихся в Москве. И тем не менее, полностью рассчитывать на это было нельзя.

В июле я вместе с Еленой, Аленой и моим внуком Иваном поехали на отдых на Кипр. Однажды, когда мы возвращались в отель с пляжа, ко мне подошел молодой человек в шортах.

— Виктор? — спросил он.

Это был Майкл Рошфорд.

— Майкл! — воскликнул я, изобразив что-то похожее на радость и удивление. — Что Вы здесь делаете?

Елена и Алена вошли в отель, а я с американцем сели около входа. Я был не очень удивлен, увидев Рошфорда снова, хотя и не ожидал, что это может случиться здесь, на Кипре. Эти парни из ФБР — серьезные ребята и знают свое дело. Они легко не сдаются.

Ответ американца на мой вопрос, как ему удалось меня найти, можно было легко предугадать: «Мы располагаем возможностями для получения такого рода информации».