Юрий Поляков - Порнократия

Кстати, о Чубайсе. Молодежи объявили: в новой России каждый энергичный человек может стать преуспевающим бизнесменом. Однако забыли пояснить: с чего это, к примеру, Анатолий Борисович, в молодости тюльпановед, а впоследствии политтехнолог, уселся вдруг на общенациональную энергосистему, которая к прославляемому им частному предпринимательству имеет, на мой взгляд, такое же отношение, как, допустим, арктические льды к мороженому «Баскин-Робинс»?

Долгое время Кремль просто не замечал молодежи, вспоминая о ней только тогда, когда нужно было выиграть очередные выборы. Думая о своем будущем, руководители почти не думали о будущем страны. Власть напоминала странноватых родителей, тратящих последние деньги на евроремонт, когда собственные дети не кормлены. В стране появились беспризорники и подростки, не умеющие читать, а состояние здоровья призывников вызывало оторопь у врачей. Конечно, какие-то средства выделялись, что-то делалось… То упразднялся, то восстанавливался Комитет по делам молодежи. Любопытно, что упразднял комитет самый молодой премьер, получивший прозвище Киндер-сюрприз, а восстанавливал самый пожилой, окрещенный народом Примусом…

Меж тем на развалинах ЛКСМ возникло множество организаций самого разного толка: от буддистов до бомбистов. Есть, впрочем, и серьезные новообразования, такие, как Молодежный парламент, чей съезд только что прошел в Москве. Но ни многочисленные версии неокомсомола, ни молодежные секции «Яблока» и «Медведя», ни популярная телепередача «Акуна матата» не способны восполнить зияющие пробелы в общенациональной концепции молодежной политики. Это дело государства, имеющего соответствующие средства, возможности и полномочия.

Так сколько же стоит будущее России? Открываем бюджет на 2000 год. Дотации племенному животноводству — 290 млн. рублей. На российский цирк — 175 млн. рублей. Поддержка отечественного овцеводства — 140 млн. рублей. Развитие производства льна и конопли (?) — 70 млн. рублей.

Федеральная президентская программа «Молодежь России» — 49,5 млн. рублей. Вот такой цирк: племенное животноводство обходится державе в шесть раз дороже, чем «племя младое, незнакомое», которому предстоит обустраивать Россию и возвращать ей статус великой державы. А ведь сколько бы ни стоило будущее страны, отсутствие оного обойдется всем нам несравнимо дороже…

То, что я сейчас скажу, кому-то может показаться кощунством. Да и мне самому, внуку погибшего на фронте солдата, литератору, написавшему некогда восторженную книгу о поэзии Великой Отечественной, выговорить это трудно. Но все-таки я скажу: через несколько дней мы будем праздновать 55-летие проигранной Победы.

Да, проигранной!

Мы проиграли ее не в одночасье. Мы проигрывали ее десятилетиями, упорно ставя идеологическую телегу впереди экономической лошади и аплодируя полуживому партийному президиуму. Мы наводили дорогостоящую нефтедолларовую косметику на лицо социализма, делая его по возможности человеческим, вместо того чтобы заботиться обо всем нашем тысячелетнем национальном организме. Мы проиграли победу, доверив долгожданные реформы лукавым болтунам и номенклатурным дуболомам, превратившимся вдруг в «птенцов гнезда Сахарова». А как мы сбежали из Европы, буквально забыв штаны! Куда опаздывали? На отходящий поезд общечеловеческих ценностей? Нет такого поезда. Есть поезд национально-государственных интересов. Вот на него-то мы в самом деле опоздали. Теперь догоняем — по шпалам.

Мы проиграли Победу, когда позволили расчленить нашу единую, не нами собранную державу на части, разорвав страну по фактически административным границам. Это как если разрезать на куски живое человеческое тело лишь на том основании, что в анатомическом атласе голова на одной странице, туловище на второй, а ноги на третьей… Мы, русские, стали разделенной нацией. А ведь это всегда было уделом побежденных, а не победителей. Вот такое русское античудо!

Мы спустя полвека проиграли еще одну Сталинградскую битву, безропотно приняв «шоковую терапию», обобрав, швырнув в нищету ветеранов войны и подвижников тыла. Помните 92-й, помните арбатские лотки, заваленные орденами и медалями полуголодных фронтовиков? Я помню… Мы проиграли Победу, когда стали терять по миллиону человек в год. Нет, не в битвах (хотя и в горячих точках погибло немало), а от безысходной жизни и безверия, переходящего в комплекс национальной неполноценности.