Михаил Делягин: Разворот в никуда. Россия в петле Кудрина

Логично, что автора идеи назначили ее исполнителем, — но обмен, едва начавшись, был сорван (что вынудило впервые в Европе выпустить в обращение кредитные билеты): Монетный двор не мог отчеканить нужное количество денег. В нем царили пьянство и воровство; нормой были дуэли, чеканы продавали фальшивомонетчикам.

Ньютон добился от парламента диктаторских прав, вплоть до создания своей тюрьмы и сыскной полиции (первой финансовой полиции Европы), а также статуса Главного обвинителя короны по финансовым преступлениям [4] Он вникал во все технические и организационные тонкости производства. Совершенствование технологии, открытие 5 временных монетных дворов в других городах и строительство передвижных машин для чеканки денег позволило нарастить выпуск денег почти в 10 раз. .

Существенно, что 16 июня 1696 года приказ лорда Казначейства дал Ньютону право получать сверх жалованья (как и директору Монетного двора) определенный процент с каждой отчеканенной монеты, — хотя, конечно, его рвение в ходе перечеканки и последующей денежной экспансии определялось далеко не только этой причиной.

Английское государство в целом достигло установленного Ньютоном уровня контроля и управляемости, по оценкам, лишь в середине XIX века! Его порядки были столь эффективны, что сохранились в Монетном дворе почти четверть тысячелетия. Так, архивы, связанные с его управлением Монетным двором, в 1936 году выставили было на аукцион в Лондоне, но тут же засекретили, так как их сведения о правилах Монетного двора могли помочь немецкой разведке.

Ньютон спас Англию менее чем за два года, ликвидировав катастрофический дефицит наличности уже к концу 1697 [5] К 1700 году, за 4 года, под руководством Ньютона было отчеканено монет более чем на 5,1 млн. фунтов стерлингов — в полтора раза больше, чем за предшествующие 35 лет с начала машинной чеканки в 1662 году (3,3 млн. фунтов). Из оборота было изъято около 95 % бракованной серебряной наличности. . Но созданный им лучший в мире Монетный двор стал не нужен: огромные (и дорогостоящие) мощности лишились загрузки.

Выходом стала чеканка серебряных монет для международных торговых компаний. Чтобы обеспечить «фронт работ», Ньютон добился установления цены серебра почти на 10 % ниже среднеевропейской. Это крайне удачно вписало Англию в мировое разделение труда и уже в 1699 году стало основой ее финансовой стратегии.

Для торговли с Востоком надо было щедро платить серебром (бывшим главной мировой валютой), и несколько компаний-монополистов, сосредоточивших в своих руках основную часть мирового торгового капитала, испытывали постоянную нужду в нем, особенно в высококачественной монете. Монетный двор Ньютона удовлетворял их жажду (да еще и по льготной цене, и быстро, и в любых объемах) в обмен на льготные кредиты Англии, обеспечившие быстрый рост ее хозяйства.

Подобный вывоз серебра в торговле с Востоком и ранее использовался Венецией, Антверпеном и Амстердамом. Ньютон использовал опыт венецианских банкиров, перенесших свою активность через Голландию в Англию, в новых условиях: когда торговые компании, свободные капиталы Европы и уникальный баланс политических сил дали ему возможность превратить госдолг в мотор развития.

Ньютон поставил на службу комплексному преобразованию Англии, включая создание емкого внутреннего рынка и необходимое для полноценности государства преодоление разрыва в уровне развития между центрами торговли и остальной страной (задача, решенная тогда только Англией, а во многих странах не решенная и сейчас!), весь мировой торговый капитал. Дешевый кредит, преобразовав страну, позволил собирать беспрецедентно высокие налоги — около 20 % ВНП. (В других европейских странах пределом, грозящим бунтом, считалось 10 % ВНП; попытка достичь его стала в конце XVIII века роковой для Франции. Англия же без труда собирала почти ту же сумму налогов, что и Франция, имевшая в 2,5 раза больше населения.)

Спецификой английского госдолга стало идеальное обслуживание, — вероятно, вызванное тем, что король и верхи политической элиты, как тайные совладельцы Банка Англии, оказались на стороне кредитора, а не заемщика (парламента). Отказ короля от абсолютной политической власти (в Славной революции) сопровождался захватом им (при учреждении Банка Англии) части власти экономической; это дополнило «систему сдержек и противовесов» в политике такой же системой в экономике. Знать, уступив торгово-финансовому капиталу часть политической власти, захватила в обмен часть власти экономической и вместо противостояния с капиталом слилась с ним в единый властно-хозяйственный механизм.