Вагиф Гусейнов - От Ельцина к…? Война компроматов

По оценкам американских политологов, администрация Б. Клинтона по инерции и безосновательно продолжает придерживаться «оптимистической» линии в отношении России, «политики стратегического терпения», сопровождаемой предупреждениями Кремлю о том, что в случае непринятия радикальных мер по осуществлению американских рекомендаций ситуация в России может еще более усугубиться. Внутри самой демократической администрации намечается поворот к более пессимистической «линии вовлечения», которая предусматривает длинный список условий, которым должна отвечать Россия, прежде чем США смогут с ней совместно работать.

Третья «школа» характерна для республиканцев, представляемых ныне их кандидатом в президенты Дж. Буш ем-младшим, и предусматривает возврат к хорошо известной доктрине «сдерживания». В ней российская внешняя политика рассматривается как противостоящая американским интересам.

Как видно из вышеизложенного, ни один подход, как бы его ни называли, не предусматривает конструктивное сотрудничество США с Россией. В целом в США, независимо от пристрастий политических элит, наблюдается «усталость от России», поскольку в ней происходит огромное количество кризисов.

Следовательно, по логике американцев, ранее преобладавшую идею поддержки либеральных реформ в России и достижения стратегического партнерства как лучшей гарантии безопасности США следует временно отложить. По мнению администрации Б. Клинтона, целесообразно жестче выдвигать перед Россией не только внешнеполитические, но и внутриполитические условия. В противном случае США угрожают проигнорировать Россию в перспективе, поскольку они сейчас имеют слишком большое влияние в мире и способны действовать самостоятельно. Об этом, разумеется не говорят открыто ни М. Олбрайт, ни С. Бергер, однако сигналы, поступающие на этот счет по другим каналам, носят недвусмысленный характер.

2. В условиях острого внутриполитического противостояния с республиканцами администрация Б. Клинтона уже вносит коррективы в свою внешнеполитическую линию по отношению к России в сторону ужесточения подхода к ключевым проблемам.

Среди важнейших элементов этого уточненного курса особо выделяются:

а) все более откровенное проталкивание плана одностороннего отхода США от Договора по противоракетной обороне.

М. Олбрайт в своем выступлении 16 сентября с. г. заявила: «Мы разрабатываем системы обороны против тактических ракет в попытке защитить нашу территорию, наши войска, а также наших друзей и союзников. Кроме того, мы разрабатываем и испытываем национальную систему противоракетной обороны, причем решение о развертывании дграниченного варианта этой системы будет принято уже следующим летом». Более того, «президент уже принял ряд решений, связанных с внесением изменений в Договор о противоракетной обороне, которые будут необходимы». Ссылка на то, что «эти изменения не будут противоречить основополагающим целям Договора», представляется совершенно неубедительной. Речь идет об изощренной формуле торпедирования Договора по ПРО без формального выхода из него в расчете на то, что у России нет возможности принять адекватные меры в военной области, а зависимость от США, напротив, слишком высока, чтобы пойти на политическую конфронтацию.

б) гипертрофированное выделение проблемы тотальной коррупции в России, которая действительно достигла угрожающих масштабов, но используется для развязывания широкомасштабной антироссийской кампании (примерно так же, как в свое время Дж. Картером эксплуатировалась тема «массовых нарушений прав человека в Советском Союзе», а Р. Рейганом на нашу страну было навешено клеймо «империи зла»).

М. Олбрайт считает, что «груз коррупции сдерживает дальнейшее движение России» и «правительству президента Б. Ельцина необходимо наконец поставить задачу борьбы с коррупцией в разряд приоритетов». Помощник президента по национальной безопасности С. Бергер подчеркивает, что «очень небольшое число российских бизнесменов благодаря сочетанию таких факторов, как политические связи, предприимчивость и использование системы, получили доступ к колоссальным суммам и колоссальному капиталу».

Госсекретарь отмечает: «Москва может сказать, что мы слишком много хотим, а некоторые из наших домашних критиков могут сказать, что мы требуем слишком мало».

Американцы действительно предупреждали в разное время, что «успешная борьба с коррупцией в России должна начинаться с самого верха» (например, заместитель министра финансов Л. Саммерс в 1997 году). Сейчас М. Олбрайт вновь указывает, что «проблема эта носит реальный характер», а С. Бергер говорит о том, что «мы не хотим видеть такую Россию, где экономические условия станут настолько тяжелыми, что россияне обратятся к националистическому лидеру того или иного толка». В то же время есть основания констатировать, что администрация Б. Клинтона долгое время смотрела на становившиеся известными ей факты коррупции в России сквозь пальцы по одной простой причине, что в ней были замешаны политические фигуры, на которые в США делали ставку. Лишь редкие утечки информации, осуществлявшиеся не без помощи республиканцев и «ястребов» среди демократов, компрометировали тех, кто находился у власти в России.