Вагиф Гусейнов - От Ельцина к…? Война компроматов

3. Речь уже не идет об экспансии США и НАТО в общеевропейском информационном пространстве — война в Югославии показала, что это свершившийся факт. НАТО XXI века — это уже не только огромная, довлеющая не только в Европе, но и в глобальном масштабе военная сила, равной которой нет в мире. После этой войны даже некоторые западные политические деятели признают, что сегодня и политическая власть в Европе принадлежит НАТО, а общеевропейское информационное пространство фактически управляется Вашингтоном.

4. В ходе балканской войны 1999 года вооруженные действия развернулись не только на земле и в воздухе, но и в виртуальном пространстве, с активным использованием глобальной информационной сети Интернет. Эта созданная США сеть, пожалуй, впервые прошла испытания в условиях военных действий. Причем война показала уязвимость и многие слабые места этого американского детища. Поэтому сейчас стратеги и технологи информационных войн США развернули работы по совершенствованию этой глобальной сети — естественно, под углом зрения обеспечения собственной информационной безопасности и глобальных интересов США. Вносятся также коррективы в идеологию и технологию глобальной информационной супермагистрали, прообразом которой является сеть Интернет.

5. Война показала, что США и НАТО сегодня если и нр обладают абсолютной монополией на владение новым средством ведения вооруженной борьбы — информационным оружием, особенно его атакующей разновидностью, то, во всяком случае, обладают в этом виде оружия подавляющим превосходством над любым потенциальным противником или неугодным им государством (режимом). Во многих случаях такое превосходство позволяет им обеспечить победу даже без применения вооруженных средств. В сущности, такая возможность была у США и НАТО и по проблеме Косово. Однако в этом конфликте, как считают многие аналитики, политикой НАТО двигало стремление реализовать свою новую стратегическую концепцию, показать мировому сообществу свою лидирующую роль, испытать в боевых условиях новые средства вооруженной и информационной борьбы.

6. Наконец, балканская война 1999 года подтвердила, что нарастает процесс перераспределения приоритетов в средствах ведения вооруженной борьбы между ядерным и информационным оружием — в пользу последнего. Обладание мощным ядерным потенциалом уже не является абсолютной гарантией стабильности и безопасности страны.

Пример — Советский Союз, который был разрушен, несмотря на наличие огромного ядерного потенциала. Причем едва ли не главную роль в его распаде сыграло именно оружие информационной войны.

Другой близкий пример — последние конфликты в Дагестане и Чечне, в которых информационная составляющая также играет важную роль, а информационные технологии становятся все более действенным оружием.

Активная политика, которую с августа 1999 года пытается проводить Россия в Северокавказском регионе (СКР), поставило под угрозу геополитические и геоэкономичесеие интересы целого ряда государств и финансово-промышленных групп, длительное время использовавших пассивность России и дестабилизацию ситуации на Северном Кавказе в своих интересах й, надо сказать, значительно укрепивших здесь последнее десятилетие свои позиции. Сегодня эти силы всячески препятствуют попыткам России возвратить Чеченскую Республику под юрисдикцию Российской Федерации, затормозить обозначившиеся здесь процессы распада страны, восстановить свое влияние на Северном Кавказе.

Одним из главных инструментов реализации анти-российских планов в СКР является массированное информационное воздействие на российское руководство и общественное мнение России, а также на мировое сообщество. Против России в связи с событиями в СКР второй половины 1999 года начата необъявленная информационная война. Это признал и министр иностранных дел России И. Иванов, заявивший, что по мере успешного развития в Чечне антитеррористической операции, против России, по существу, открыт информационный фронт, который он назвал дезинформационным.

Характерно, что развитие этого процесса во многом повторяет то, что происходило на Балканах, где с начала 90-х годов велась информационная война против СФРЮ, а затем СРЮ. Избрана страна воздействия, народ, район кризиса (Чечня), главный повод («гуманитарная катастрофа»). Много схожего и в других нюансах: попытки использовать конфессиональные (православные — мусульмане) и национальные различия (там «агрессоры» и «националисты» сербы, притесняющие другие балканские народы; здесь русские с их «имперскими амбициями» и противопоставляемые им национальности Северного Кавказа), создание благоприятной для Запада политической ауры в окружающих район конфликта национальных республиках, финансовая и материальная поддержка в них антироссийских и антирусских (на Балканах антисербских) сил и «независимых» СМИ, ориентирующихся на Запад и т. п. Термин «балканизация Кавказа» во многом правомерен именно из-за схожести моделей «балканской» и «кавказской» информационных кампаний в этих регионах.