Вагиф Гусейнов - От Ельцина к…? Война компроматов

Рост рейтинга В. Путина, а также то, что его достаточно определенно поддержали военные, чьи интересы при новом премьере стали одним из основных приоритетов государственной политики, объясняло стремление политической элиты к консолидации вокруг В. Путина. Премьер стал центром притяжения для самых различных сил и слоев российского политического класса.

Президент также вновь дал понять, что видит именно в нем своего преемника, который действовал, не допуская ошибок, «последовательно и умно». Крайне важно, что слова президента не разошлись с делами — он пошел на важные кадровые уступки премьеру.

В. Путину удалось пролоббировать назначение на пост секретаря Совета безопасности члена своей питерской команды, бывшего заместителя директора ФСБ, главу департамента анализа, прогнозирования и стратегического планирования С. Иванова. Это назначение явилось отступлением от обычного для Б. Ельцина варианта выстраивания в Кремле сдержек и противовесов правительству. Некоторые аналитики предсказывали, что на пост секретаря СБ президент и «семья» обязательно назначат своего человека и отдадут в его руки курирование силовых ведомств, а когда этого не произошло и этот пост занял С. Иванов, то многими такой шаг был воспринят как признак особого доверия Кремля к премьеру, показывающий, что разговоры о том, что Б. Ельцин действительно видел в В. Путине своего преемника, имели под собой реальное основание.

Рост влияния премьера на силовые структуры, традиционно курируемые президентом, манифестировался в прекращении Генпрокуратурой дела в отношении близкого к премьеру бывшего мэра Санкт-Петербурга A. Собчака и его супруги, депутата Госдумы Л. Нарусовой, а возможно, и в попытках снять с дистанции соперника А. Собчака по 211-му одномандатному округу на выборах в Думу Ю. Шутова. Многие наблюдатели именно так объяснили инцидент со взятием последнего под стражу в зале суда после освобождения под залог.

В руки к назначенцам В. Путина перешел и такой важный орган, как Федеральная комиссия по ценным бумагам (ФКЦБ), регулирующая фондовый рынок и являющаяся мощным рычагом воздействия на крупнейшие российские компании и кредитные организации, что было очень важно накануне выборов.

Как карт-бланш, выданный В. Путину президентом, аналитики истолковывали и недавнюю реорганизацию в аппарате правительства, в ходе которой этот аппарат был адаптирован к целям и задачам главы кабинета.

Характерно и то, что был отправлен в отставку руководитель Гохрана РФ и заместитель министра финансов РФ Г. Кузнецов, принимавший, говоря словами А. Коржакова, «активное участие в разворовывании госсредств» во время предвыборной кампании 1996 года (именно из его сейфа в Белом доме и выносили доллары в коробке из-под ксерокса). Очевидно, B. Путин считал первостепенной задачу переподчинения финансовых потоков.

По некоторым данным, правительство хотело бы также сменить председателя Центробанка В. Геращенко (в последнее время интенсифицировалась критика ЦБР в российской и зарубежной печати, например в шведской «Хандельсблат»), однако ограничителем для решительных действий на этом направлении было то обстоятельство, что В. Геращенко пользовался симпатиями тогдашней Думы. Однако и здесь, судя по всему, велась достаточно последовательная работа — в частности, едва ли дискуссия о необходимости усиления контроля над ЦБР по чистой случайности вспыхнула в Думе именно тогда. Возможно, что вслед за реорганизацией аппарата правительства могла начаться и чистка кабинета министров, и особенно от вице-премьеров, слишком тесно связанных с некоторыми олигархическими группами, мешавшими В. Путину претендовать на роль общенационального лидера и умиротворителя внутри элиты.

Таким образом, В. Путин не только не вступил во враждебные отношения с породившим его «материнским» политическим организмом — действующим институтом президента, Кремлем, «семьей», но и начал выстраивать внутри этой системы свою собственную нишу, органически встраиваясь в сложившуюся систему властных отношений, беря на себя функции ее отдельных рычагов и механизмов. Прежде всего, это касалось более или менее институциональных аспектов во взаимоотношениях президента и главы правительства (передача под контроль людям В. Путина Совета безопасности, ФКЦБ, аппарата правительств). Институциональные приобретения В. Путина, прикоснувшегося к тем пружинам власти, к которым других кандидатов в преемники не подпускали на столь близкое расстояние, скорее всего, показывали, что президент наконец и в самом деле нашел себе наследника, на которого мог положиться как на гаранта преемственности.