Александр Афанасьев - Человек и то, что он сделал… Книга 2. Свершилось [litres]

Едва Шапошников положил трубку, как ему позвонил на удивление хорошо осведомленный Горбачев. “Ну, что нового? – спросил вроде бы еще верховный главнокомандующий. – Ты ведь только сейчас разговаривал с Ельциным.

Что там в Белоруссии?” Его собеседник не знал, что ответить. “Он извивался, как уж на сковородке, – писал Горбачев в мемуарах, – но все же сказал, что ему звонили, спрашивали, как он смотрит на характер объединенных Вооруженных Сил в будущем государственном образовании. Откровенно врал”. Если же верить Шапошникову, Горбачев сказал: “Не вмешивайся не в свое дело, предупреждаю!” Затем президент бросил трубку. Сергей Шахрай позднее утверждал, что Горбачев в тот вечер пытался дозвониться командующим военными округами. При фактическом дезертирстве министра обороны верховному главнокомандующему осталось лишь просить поддержки у чинов пониже. Но у него ничего не вышло. Егор Гайдар после рассказывал, что Горбачеву не удалось найти ни единого верного полка. Ельцин и его приближенные не уставали обхаживать генералов

Итак, Ельцин – не разваливал Союз, он сделал все, что смог в политических рамках, чтобы его сохранить, даже угрожая Кравчуку. Три главы республик собрались в Вискулях не для того, чтобы развалить СССР – первоначальная цель поездки была в том, чтобы уговорить Кравчука присоединиться к Новоогарёвскому процессу. Это сделать не получилось. Затем стали говорить о том, на каких условиях Украина вообще согласна во что-то вступить. В том, что СНГ не стало переизданием СССР – львиная доля вины лежит на одном человеке – это Леонид Макарович Кравчук. Именно он – последовательно вел Украину к реальной независимости и привел. Одновременно с этим – обрекая пятьдесят два миллиона украинцев на бедствия и страдания. Как сказал журналист Остап Дроздов: «Мы авторы национальной катастрофы». Точнее и сказать нельзя….

О чем тогда думал Кравчук? Я недавно смотрел его интервью, данное всего пару лет назад, когда уже произошло все то, что произошло. Когда его спросили про Беловежскую пущу – он сказал, что подписывая документы, видел будущее постсоветского пространства примерно соответствующим сегодняшнему Евросоюзу. Что ж, это можно принять. В том, что постсоветское пространство не стало ЕС-2 – виноваты два момента. Первый – общее экономическое неблагополучие девяностых толкало к тому, чтобы выплывать поодиночке. В СНГ просто не было мощного экономического лидера, подобного Германии, который мог бы тащить за собой. Не было и привлекательной для всех идеологии.

Л.М. Кравчук (книга «Имеем то, что имеем»)

Забегая наперед, хочу сразу отбросить обвинения в адрес Ельцина, Шушкевича и Кравчука, которые (по утверждениям наших многочисленных критиков) не понимали последствий подписания Беловежских соглашений – дескать, мы не были в полной мере проинформированы об уровне интеграции в СССР, не осознавали реальный уровень взаимной экономической зависимости республик.

На самом деле мы хорошо владели цифрами. По крайней мере, о себе я могу это утверждать с полной ответственностью. Я имел достаточно четкое представление о сложности разрешения экономических, финансовых и социальных проблем, которые неминуемо возникнут после распада СССР. 20 лет работы в ЦК позволили мне познакомиться с необходимым объемом соответствующей информации. К тому же после избрания меня председателем Верховной Рады я скрупулезно и настойчиво изучал экономические вопросы – чтобы принимать решения, я должен был знать суть дела.

Но СССР в любом случае был обречен. Проблема состояла именно в том, чтобы найти механизм, позволяющий республикам пережить это неотвратимое событие с минимальными экономическими потерями. Процесс разрыва экономических связей (я об этом упоминал, но должен упомянуть еще раз) начался еще в советские времена и становился все более беспорядочным. Мы же, наоборот, пытались эти связи сохранить. Во время переговоров в Беловежской Пуще лидеры договорились, что страны СНГ будут консультироваться по экономическим вопросам, обсуждать пути проведения реформ, согласовывать свои действия. Например, я предложил на определенное время ввести единую денежную единицу – переходный рубль. Эта мера сделала бы не таким мучительным переход к собственной валюте. Подобных предложений было множество, и практически каждое должно было стать темой для дальнейшего обсуждения, для основательного анализа. Но воплотить эти намерения в жизнь не позволила излишняя торопливость Бориса Ельцина. Судя по всему, окружение Бориса Николаевича быстро убедило его, что Россия с ее ресурсами может позволить себе роскошь не оглядываться на других и не бояться разрыва интеграционных связей.