Анна Иванова - Магазины «Березка» - парадоксы потребления в позднем СССР

Похожие изменения, происходившие в стратификации советского общества в 1970-е годы, описывает историк В. Живов в своей статье об эволюции феномена советской интеллигенции. Он говорит о том, что если с 1920–1930-х годов «власть распределяла дефицит соразмерно статусу получателя», то «в новом риторическом пространстве семидесятых годов дефицит теряет прямую зависимость от власти» [701]. Живов говорит, что интеллигенция подчас оказывалась в более привилегированном положении, чем номенклатура, приводя, в частности, в пример и возможность покупок в «Березке»: «Новая песня Окуджавы вполне концептуализировалась как дефицит, но распространение этого продукта шло не только по партийной иерархии, но и совсем помимо нее — от знакомых поэта к знакомым знакомых. ‹…› Молодой партийный чиновник, опасливо оглядываясь, покупал “Лолиту” или японский коротковолновый приемник во время своей нью-йоркской командировки, художник-нонконформист в командировки не ездил, но получал “Лолиту” и приемник от своего закордонного почитателя-покупателя. “Березка” становилась местом встречи начинающего бюрократа и опального писателя, получившего гонорар в лондонском издательстве» [702].

Еще одна составляющая изменения и усложнения социальной иерархии в позднем СССР — рост численности и значимости в обществе группы «подпольных миллионеров». По мере разрастания «второй экономики», все большего распространения коррупции и блата на фоне все меньшего преследования нелегальных практик со стороны государства многим людям удавалось накопить с помощью нелегальной активности крупные состояния. Благодаря возникновению черного рынка заменителей валюты эти люди имели возможность приобретать чеки за рубли и отовариваться в чековых магазинах, обращая свои накопления в дефицитные товары. Даже в советской прессе конца 1970-х — начала 1980-х «Березки» предстают именно как магазины для незаконно разбогатевших граждан.

О рождении нового класса в СССР в этот период как о важном индикаторе происходивших в обществе изменений и о покупках в «Березке» как необходимой характеристике этого класса говорит и социолог Б. Дубин. По его мнению, можно говорить о появлении к концу 1970-х — началу 1980-х «новых героев дефицитарной эпохи, виртуозов блата — людей “с возможностями”, но не принадлежащих к официальной власти и номенклатуре — владельцев престижных марок импортной мебели, бытовой техники, приобретающих товары в “Березке”» [703].

Другим важным изменением, происходившим в позднесоветском обществе и хорошо видным на примере эволюции магазинов «Внешпосылторга», было изменение в уровне потребления советских горожан. Ассортимент «Березок» воплощал своеобразный «набор мечты» советского человека рассматриваемого периода. С самого начала эти магазины предлагали гражданам автомобили и бытовую технику, что уже свидетельствовало об уровне продвинутости советского потребителя (вспомним, что предшественники «Березок» — «Торгсины» 1930-х — торговали в основном лишь продуктами питания). Однако если в начале своего существования «Березки» предлагали отечественные холодильники и одежду, то постепенно товары советского производства заменялись импортом, все большим спросом пользовались американские джинсы и японские магнитофоны. Изменение списка «березочных» товаров отражало и степень зависимости советской торговли от импорта, и распространение в СССР западной моды, и повышение запросов советских граждан: товары, еще недавно воспринимавшиеся как роскошь, постепенно становились частью повседневности. Рост популярности «Березок» и востребованности ее ассортимента (вкупе со все большей доступностью этих магазинов благодаря развитию черного рынка чеков) свидетельствует о повышении уровня жизни населения в СССР на протяжении 1960–1980-х годов, о росте «демонстративного потребления» и подтверждает предположение Н. Чернышевой о появлении в позднем СССР «настоящих потребителей» [704].

В целом можно сказать, что через контингент покупателей «Березки» и ее ассортимент можно увидеть формировавшийся в СССР своеобразный средний класс и его материальные потребности. В этих магазинах встречались друг с другом дипломаты, популярные артисты, писатели, официально получавшие чеки, а также нелегальные богачи и обычные инженеры, покупавшие чеки за рубли. Всех их объединяло стремление к комфорту, желание модно одеваться и иметь современную технику. В ходе дискуссии о «Березках», развернувшейся в прессе в конце 1980-х, журналистка Н. Яковчук в «Экономической газете» защищала право загранработников на привилегированное снабжение. Споря с оппонентами, которые требовали закрытия «Березок», она утверждала, что они «приравнивают владельцев чеков чуть ли не к носителям нетрудовых доходов», «ставят на одну доску честных людей и спекулянтов», а ведь загранработники всего лишь «по мере необходимости скромно покупали необходимые предметы, которые не всегда бывают в обычных магазинах» [705]. Представляется, что эта дискуссия раскрывает важный феномен. В каком-то смысле уравнивание «честных людей» и «спекулянтов» действительно имело под собой основание, и концепция «скромной покупки необходимых предметов» являлась для этого уравнивания ключевой. И загранработники, и «носители нетрудовых доходов» представляли собой к этому времени единый средний класс, объединенный стремлением к статусному потреблению.