Вадим Гребенников - Наружка. История спецслужб

Кроме того, в «охранке» имелись большие исчерпывающие альбомы с фотографиями эмигрантов. В этих альбомах были снимки, сделанные при арестах, и домашние, из семейного круга, и уже за границей. Попадали они в альбомы разными путями покупались у прислуги, выкрадывались или же доставлялись в охранку вашими добрыми друзьями. В регистратуре были целые шкафы с фотографиями арестованных, по алфавиту, мужские и женские отдельно.

Таких фотокарточек было много тысяч, и каждая за номером, и на каждую хранится в конверте негатив. На обратной стороне — дактилоскопические оттиски пальцев и разные сведения. Если арестованные не хотели фотографироваться, их заставляли, призывая на помощь городовых.

Кроме того, существовала опись многих московских домов, особо подозрительных, состоящих на учёте. С некоторых домов снимались планы и фотографии с указанием проходных дворов и т. д. К числу таких домов принадлежали известные дома на Бронной — «Гирши», всегда наполненные студентами, курсистками и всякими подозрительными интеллигентами.

О профессионализме и жертвенности филёров в исполнении служебного долга ходили легенды: «…медниковский филёр мог… в лютый мороз целыми часами дожидаться выхода объекта слежки, чтобы провести его потом до дома, установить, где живёт, с кем дружбу водит, когда встаёт поутру и когда гасит свет на ночь.

Он мог без багажа и часто без денег вскочить в поезд за объектом и уехать за тысячу верст от Москвы; он попадал даже за границу, не зная «ихних» языков, но объекта не бросал и всегда возвращался обратно с результатом…

Сотрудник филёрской службы умел изображать из себя и торговца спичками или лотошника; мог прикинуться дурачком и вступить в разговор с объектом, якобы проваливая себя и своё начальство; он, не колеблясь, продолжал наблюдение за боевиком, зная, что при провале рискует получить на окраине города либо пулю, либо нож, что и частенько имело место».

Филёры, воспитанные Медниковым, конечно, не были «рыцарями без страха и упрёка», подобными романтизированным в советское время чекистам с горячим сердцем, чистыми руками и холодной головой. Они имели присущие всем людям человеческие слабости и недостатки, но, следуя лучшим традициям русского служивого человека, готовы были к самопожертвованию. И делали это как-то даже слишком прозаично, буднично.

Например, в их прямые обязанности не входило непосредственное задержание вооруженных боевиков или террористов — смертников, но иных подразделений по их нейтрализации в составе МВД тогда ещё не было. И частенько, незаметным и незаменимым филёрам приходилось с риском для жизни вязать «нашпигованных» тротилом террористов, готовых на всё ради «светлого будущего».

Начальник Саратовской «охранки», в будущем переведённый на аналогичную должность в Москву, жандармский генерал А.П. Мартынов, приводит в своих воспоминаниях много подобных случаев. Например, когда возникла необходимость взять с поличным одного такого «бомбиста», он предложил филёрам выбрать добровольцев.

В ответ, не колеблясь, все как один сотрудники отделения выразили желание пойти на задание, предоставив ему право выбрать из них наиболее достойных. Мартынов отобрал 4-х физически крепких сотрудников. В их задачу входило, не вызывая у объекта подозрения, задержать его в городе, применив лишь свои профессиональные навыки.

Вот как описывают эту операцию её свидетели: «…Объект шел по улице медленно, соблюдая осторожность и избегая толчков со стороны прохожих. Два филёра пошли к нему навстречу, изображая… поссорившихся торговцев. Наблюдаемый, увидев их, остановился и приготовился перейти на другую сторону. И в этот момент четыре дюжие руки зажали его в тиски, а подоспевшие еще четыре сняли с него бомбу». Все участники операции были поощрены денежной премией.

Служебное рвение филеров доходило до жертвенности и в иной области — сердечной. Известен случай с саратовским сотрудником Егоровым, которому было поручено разработать подозревавшуюся в революционной деятельности дворянку Е.А. Дьяконову. Уличить её в этом ему долгое время не удавалось, но способ был найден. Он познакомил с незамужней горничной этой дамы своего молодого знакомого, которые вскоре поженились. И через определённое время компромат на сторонницу революционных потрясений был собран.

Обладали филёры и находчивостью, выручавший их не раз в сложных ситуациях. Из рассказа одного из них — опытнейшего московского сотрудника Попова, он с напарником, на пике событий революции 1905 года, выследил и задержал молодого революционера — еврея. Тот, воспользовавшись тем, что всё происходило среди бела дня, начал апеллировать к прохожим, крича, что его — невинного человека, схватили «ищейки».