Вадим Гребенников - Наружка. История спецслужб

И в отличие от распространённого стереотипа о том, что слежку ведут на неприметных машинах, американцы используют широкий модельный ряд — от самых заурядных малолитражек до недешёвых спорткаров и мощных внедорожников.

Например, в 1980-х годах для ведения НН за преступниками ФБР использовало автомобили «Dodge Ram 350». Машины оборудовали мониторами, скрытыми камерами, микрофонами и записывающими устройствами, рацией и туалетами для длительного дежурства. Грузовик стоит 18 тысяч долларов (около миллиона рублей).

Для слежки ФБР также использовало легковой автомобиль «Ford Crown Victoria». Конечно, она не была оборудована, как фургоны для слежки, но заслужила славу за счёт надёжности и хороших ходовых характеристик. За счёт большой численности проданных автомобилей данной модели, она не выделялась среди общего потока, чем и способствовала скрытной слежке при должном обращении.

НН за подозреваемыми ведут спецотряды ФБР — так называемые мобильные группы наблюдения «MST» (англ. Mobile Surveillance Team), которые входят в число наиболее элитных подразделений ведомства. Такие группы обычно привлекаются к расследованиям, связанным с террористической угрозой, шпионажем или же деятельностью особо опасных преступных группировок, а также для устранения террористов.

Один советский разведчик под дипломатическим прикрытием в США рассказывал про жестокую борьбу разведок двух сверхдержав во время «холодной» войны.

В ФБР знали, кто из дипломатов СССР разведчик, а кто карьерный дипломат. И к каждому такому «дипломату» прикрепляли бригаду «топтунов» ФБР для демонстративного НН.

Дипломат на пляж — «топтуны» за ним на пляж. Дипломат в туалет — и они за ним. И так от выхода с территории посольства до захода обратно. В принципе они друг друга не напрягали. (Если привыкнуть). И старались не гадить друг другу.

«Топтуны», видя, что их клиент никуда не торопится, могли подойти и спросить: «Вы никуда не уйдёте? А то нам надо отойти минут на сорок». «Да пожалуйста! Никаких проблем».

Но иногда разведчику всё-таки надо входить в контакт со своими агентами. И для этого надо прежде оторваться от «наружки». И он начинает их гонять за собой по городу. Если оторвётся, то контакт состоится. Если не оторвётся, то контакт переносится.

«Топтунам» процесс отрыва не нравится: бегать много приходится по липкой атлантической жаре. Потеют и устают. А если ещё и упустят… Тут настроение у них и вовсе портится.

После такого случая в ФБР на своего клиента «обижаются» и отменяют «наружку». Однако вскоре после этого на дипломата нападают какие то буйные негры баскетбольного роста и избивают его. Не сильно, но так, чтобы следы остались. Чтобы в следующий раз дипломат думал, стоит ли от «наружки» отрываться.

Наш МИД, естественно, заявляет протест американской стороне и выражает надежду, что впредь нападения на дипломатов более не повторятся и виновные в хулиганстве будут найдены и понесут заслуженное наказание. Но это ещё не вся реакция.

Через некоторое время на точно такого же по рангу и должности сотрудника американского посольства в Москве нападают хулиганы и избивают его. Когда наша «наружка» отвлечётся на пиво или в туалет. Причём, считается особо адекватным ответом поставить американскому дипломату синяк на тот же глаз и вывихнуть ему аналогичную руку.

Вот так жёстко и бескомпромиссно проходила борьба двух крупнейших разведок мира во времена холодной войны. Вот это и называется адекватным ответом, которым дипломаты угрожают другой стороне.

Александр Соколов в книге «Анатомия предательства: «Суперкрот» ЦРУ в КГБ» рассказывает о своей оперативной работе в вашингтонской резидентуре КГБ. Приведём из неё один пример о НН ФБР за советским дипломатом:

«5 ноября 1967 года накануне 50-летия Октябрьской революции ФБР сделало ко мне вербовочный подход… Перед подходом ФБР усилило за мной НН. Две машины наружки «бампер в бампер» сопровождали меня почти ежедневно в течение двух недель, хотя вели себя корректно. Такого раньше не случалось.

Один сотрудник, сидевший рядом с водителем в первой машине, всё время пытался обратить на себя внимание. Утром, когда я отвозил свою дочь и детей других дипломатов в школу при посольстве, этот сотрудник пытался их рассмешить, показывая разные знаки и делая гримасы. Он же оказался возле моей машины, когда я вышел из химчистки, куда накануне сдал свой костюм.

Следуя своему правилу не замечать «наружку» и не вступать с ними в разговоры, когда они пытаются это сделать, я подошёл к машине, повесил костюм и, как бы никого не видя, открыл свою дверцу. В этот момент, приветливо улыбаясь, «наружник» подошёл ко мне и спросил, узнаю ли я его. Я не стал отрицать, решив выяснить, с какой целью он пошёл на контакт.