Андрей Кураев - Cобор, прошедший под тенью подводной лодки

Cобор, прошедший под тенью подводной лодки оказался малоприметен в прессе. А ведь его решения касаются жизни миллионов людей.

Некоторые детали произошедшего на Соборе понятны лишь изнутри. Дело Собора не в том, чтобы привлечь новых людей в Церковь. Это не съезд миссионеров. Задача Собора не в том, чтобы чем-то поразить журналистов. Это не слет шоуменов. Труд Собора не в том, чтобы кому-то что-то доказать. Это не собрание апологетов. Это место решения внутренних, церковных вопросов. Или, иначе — это место, где собираются наиболее опытные и наиболее ответственные члены Церкви. Епископы.

Не о каждом из них можно сказать, что это пламенный молитвенник или прекрасный богослов. Некоторые скорее способны произвести впечатление опытных политиков и удачливых карьеристов… Но, как ни странно — эти качества тоже важны в общей гамме Собора. Нужны люди, которые привыкли на все смотреть с точки зрения просчитывания последствий: "а что из этого выйдет? А как это слово может аукнуться вот в этом углу… а еще вот в том и вот в этом?…".

Епископ по самому положению своему живет в нескольких мирах одновременно. Это не монах, который живет среди людей, сделавших одинаковый с ним жизненный и мировоззренческий выбор. Это не приходской священник, который общается лишь с теми, кто сам находит дорогу к его приходу и обращается к нему как к "отцу". Епископ должен "контактировать" и с банкирами, и с партийными активистами, с госадминистрацией и с лидерами других крупных религиозных групп, со светской интеллигенцией и с монахами… Поэтому епископ держит в голове большее число параметров, по которым он просчитывает последствия тех или иных своих слов и действий.

Кроме того — епископ, в отличие от духовника — публичен. Его слово звучит не один на один, не на индивидуальной исповеди, и не в закрытом пространстве храма, а открыто. И, значит, тем более осмотрительным он приучается быть. Заявление, которое с восторгом могло бы быть принято в его епархиальном монастыре, может закрыть перед ним двери многих властных кабинетов, а в итоге затормозить восстановление какого-нибудь храма и тем самым оставить без молитвы еще тысячи людей… Оттого епископ в отличие от монастырского послушника не может жить в виртуальном мире "ультраправославных" листовок и брошюр. Он слишком многими порами своей души соприкасается с реальным и, увы, нецерковным миром (конечно, стараясь при этом в глубине сохранить все же иные жизненные стремления и иную систему ценностей).

Итак, на архиерейский Собор съезжаются иерархи. Они не имеют права менять православное вероисповедание. Но у них есть право расставлять акценты.

Каждый человек выдергивает из Евангелия или церковной традиции любимые цитаты. Собор же есть способ осадить эту вкусовщину. Вкусовщину тем более опасную, что нашему современному национально-религиозному характеру наиболее привлекательным кажется радикалистский стиль: чем жестче, чем непримиримее, чем анафемнее — тем "честнее" и "церковнее". Поскольку же и история Церкви знает немало примеров радикальных разрывов и противостояний (вплоть до мученичества), — постольку и современный тотальный радикализм может показаться наиболее соответствующим церковной традиции… Оттого так важны именно акценты: какие примеры из жизни святых напомнить сегодня людям? Призывающие к решительному разрыву с обычной жизненной средой или к труду по ее медленному преображению?

Уже несколько лет именно этот вопрос более всего беспокоит русский епископат. Еще в 1998 г. Синод принял послание, в котором пробовал урезонить тех духовников, в чьих приходах православие обретало отталкивающие черты тоталитарной секты. Теперь же и Собор посвятил весьма значительную часть своих трудов именно этой проблеме.

Не сомневаюсь, что в скором времени этот Собор будет подвергнут жесткой критике изнутри самой Церкви — ибо он выбил почву из под ног у некоторых довольно популярных духовников и проповедников.

Вот довольно типическая сценка. На исповеди духовник вопрошает женщину: "А ты с мужем венчана?" — "Да нет, батюшка, он у меня еще безбожник, о храме и слышать ничего не хочет!". — "Ах, так, значит, ты невенчанной живешь! Да ты же просто блудница! Не допущу тебя к Причастию, пока не обвенчаешься! И тебе запрещаю иметь с ним супружеское общение до той поры!".

Документ, принятый Собором 2000 года и носящий прозаическое название "Основы социальной концепции Русской Православной Церкви" урезонивает таких "ревнителей благочестия": "В соответствии с древними каноническими предписаниями, Церковь и сегодня не освящает венчанием браки, заключенные между православными и нехристианами, одновременно признавая таковые в качестве законных и не считая пребывающих в них находящимися в блудном сожительстве".