Валерий Гаврилин - Разрушение советского наследия - служебное собаководство

Сначала разберёмся, что такое ценный производитель. Дело в том, что ценность производителя определяется не его родословной, не его собранными на выставках титулами. Ценность племенного производителя определяется качеством полученного от него потомства. А чтобы определить качество его потомства, необходимо это потомство получить в достаточном количестве. Не один, не два помёта, не даже пять помётов. Для достоверной статистики необходимо несколько десятков или даже сотен потомков. Понятно, что от суки много щенков не получишь. Их вклад в племенное разведение незначителен. А вот от кобеля количество щенков может достигать тысячи.

Щенки от кобеля должны получаться высокого качества от разных сук, вот тогда этот производитель и может быть признан ценным. Но класс потомства определяется не в щенячьем возрасте. Дети должны вырасти, должны проявить себя на зоотехнических мероприятиях. И ценным может быть признан только тот производитель, от которого получен его продолжатель, не уступающий ему по всем параметрам. Если производитель какие-то качества в потомстве улучшает, а какие-то ухудшает, какой же он ценный производитель? Он — такой же, как и многие. Ценным производителем не может быть кобель 2–3 лет, от него ещё не получено достаточное количество потомства, которое может охарактеризовать его качества производителя. А после 4–5 лет уже подросли его сыновья, которые сами по себе являются интересными производителями.

Вообще в разведении количество помётов от одного производителя не должно быть слишком большим. В противном случае в популяции данной породы будет ускоряться сужение кровной базы. Ведь при большом количестве потомков одного предка гораздо тяжелее подобрать пары, не являющиеся близкородственными.

К чему мы приходим? Ценным может быть признан только производитель, оставивший большое потомство. Однако после этого его племенное использование в данной популяции породы уже пользы не приносит. То есть он теряет свою ценность как производитель.

Именно поэтому за рубежом нет запрета на экспорт собак. Каких бы ценных производителей из страны не вывезли, при высокоразвитой системе кинологии поголовье будет продолжать улучшаться. И наоборот, породы будут вырождаться, если система собаководства будет направлена на их декоративизацию, никакое эмбарго на вывоз не поможет.

Возможно, это могли не понимать в правительстве РФ, когда вводили контроль за вывозом собак. Но в РКФ это не знать не могли. Ведь за несколько лет осуществляемого РКФ «кинологического контроля» ей не был запрещён экспорт ни одной собаки! Не названо ни одной клички особо ценной собаки, которую собирались вывезти из России, но РКФ предотвратила эту потерю для отечественного собаководства. Ни одной! Как же так, РКФ должна была защищать наш генофонд, но так ни одного гена не уберегла!

Дело в том, что при отсутствии механизма идентификации справки и самой собаки (а в то время в России не было ни клеймения, ни чипирования), воспрепятствовать вывозу какой-то определённой собаки было невозможно в принципе. Ведь как осуществлялся этот так называемый кинологический контроль? В зависимости от породы владелец собаки приезжал вместе с ней в один из офисов РКФ (служебные породы — отдельно, в Центральном клубе служебного собаководства ДОСААФ, охотничьи и декоративные — отдельно). Владелец платил деньги, ему выписывали справку, что собака племенной ценности не представляет. При этом и на собаку даже часто не смотрели. И вот эту справку (естественно, без фото собаки) необходимо было предъявить при пересечении границы.

Предположим, что существует какой-то особо ценный экземпляр, например, кавказской овчарки, чей вывоз теоретически мог бы нанести нашей стране ущерб. Но его владелец хочет это национальное достояние продать иностранцам. Что сделает такой собаковод? Поедет с собакой, с её родословными, всеми дипломами и призами в офис РКФ, расскажет об её выдающихся качествах производителя, а потом будет умолять разрешить её продать за бугор? Или привезёт в РКФ большую собаку без родословной, которая на кавказскую овчарку будет похожа весьма отдаленно, практически непородную? Ответ очевиден. А уж на границе никто не сможет определить, на эту собаку было выписано разрешение или на другую.

Как видим, стенания о необходимости защиты отечественного фонда были мифом, а введение кинологического контроля — обычным мошенничеством. Руководители РКФ не могли не понимать, что предложенный ими механизм проведения этого контроля работать реально не может в принципе. Зато они получили необлагаемый источник для личного обогащения. Ведь РКФ на учёт в налоговую инспекцию встала только 23.11.94, т. е. через три года после её регистрации и через два с половиной после выхода постановления. До этого никаких финансовых отчётов она не сдавала, полученные средства растворялись в неизвестном направлении.