Валерий Гаврилин - Разрушение советского наследия - служебное собаководство

Русских псовых борзых представляли четыре собаки: Лель (владелица москвичка Н. Недошивина), Булат (владелец С. Потапов из Волгограда), Даур (владелец М. Ерин из Волгограда) и Фемина (владелица москвичка Воеводина), завоевавшие оценки «отлично». Две русские гончие, привезенные из г. Кирова, — Лада (владелец Н. Тестоедов) удостоилась оценки «отлично», званий «Чемпион Венгрии» и «Кандидат в чемпионы мира» и Арфа 2-я (владелец А. Стародумов) — оценки «отлично».

Русских пегих гончих доставили с Украины: Амуру (владелец В. Сковзгирд) присудили оценку «отлично» и звания «Чемпион Венгрии» и «Кандидат в чемпионы мира», Забавке (владелец М. Радченко) — оценку «отлично», звание «Победитель Венгрии» и «Кандидат в чемпионы мира».

Ирландские сеттеры — Джерри (владелец москвич И. Хейфиц) заняла 2-е место с оценкой «отлично», а Рэд (владелец москвич А. Шапырин) не показал наличие премоляров, поэтому, хотя и занял 2-е место, был оценен только на «очень хорошо». Шотландский сеттер Долли (владелец москвич Ю. Соловьев) получила 2-е место с оценкой «отлично».

Пойнтеры — Леди (владелец Ш. Долидзе, г. Тбилиси) завоевала 1-е место с оценкой «отлично» и звания «Чемпион Венгрии» и «Кандидат в чемпионы мира», Эра (владелец В. Стусь, г. Симферополь) — 3-е место с оценкой «отлично».

Вывод из участия советских собаководов в международной выставке в Будапеште следует однозначный: ни о каком отставании нашего собаководства речи идти не может. Нас представляла не сборная команда СССР, а обычные активисты нескольких городских клубов. И выставка была не просто международной, а всемирной (в ФЦИ такого статуса выставки проводятся только одна в год). В ней принимали участие действительно лучшие собаки из входящих в ФЦИ национальных организаций. И такой результат! Это был настоящий триумф советского собаководства.

Советские собаководы совершенно свободно могли участвовать в международных выставках, если была возможность выехать за рубеж. После того, как выезд за рубеж был облегчен, советский десант стал высаживаться на всех крупных международных выставках. Достаточно посмотреть каталоги, подборку кинологических журналов того времени. Более того, наши участники, как правило, занимали высокие места. Лично я посещал международную выставку в Познани 1989 г., Всемирные выставки в Брно (1990 г.) и Дортмунде (1991 г.), поздравлял проводника нашей кавказской овчарки Османа-2 с победой на Всемирной выставке в Дортмунде, с которым приехали в Дортмунд на одном поезде.

Признавались и советские родословные. Не было и проблем с приглашением экспертов ФЦИ в СССР. Пока в СССР не появилась пятая колонна, озабоченная переходом советского собаководства на правила и положения ФЦИ, отношение ФЦИ к СССР было схожим с отношением к США: наше собаководство полностью признавалось. Более того, к нему относились с большим почтением.

Была ли советская система собаководства идеальной? Нет, конечно. Нельзя не остановиться на её недостатках.

И. В. Сталин очень точно заметил, что кадры в социалистическом хозяйстве решают всё. Эти кадры и являются одновременно узким местом. Умный, грамотный и честный специалист, занимая руководящее кресло и имея карт-бланш, способен сотворить чудо. Однако проникший наверх жулик или даже не слишком умный человек способен полностью развалить дотоле успешно работающее предприятие или хозяйство. Служебное собаководство не являлось исключением. Качество поголовья в разных клубах служебного собаководства отличалось значительно. Отличалась и психологическая обстановка в клубах. Были и сплочённые группы единомышленников, искренних энтузиастов, но были и интриги, и завистники. Кризис застоя не миновал и собаководства. К середине 1970 гг. заводчики стали продавать щенков не по установленной клубе цене, а по рыночной. К примеру, щенок восточноевропейской овчарки, оценённый в 50 рублей, мог продаваться за 150. А это уже — примерно средняя месячная зарплата. Количество щенков могло достигать и 12. Понятно, что полученные от продажи щенков деньги уже не были «карманными». Особенно хорошо себя чувствовали владельцы кобелей, попавших в план разведения.

Как только в советском служебном собаководстве появились нетрудовые доходы, оно дало трещину. Ослабился контроль за работой начальников клуба служебного собаководства — расцвело кумовство и началось разложение. Вопрос составления племенного плана решался руководством клуба. Кобель мог получить 1 вязку за год, а мог и 10. Суке могли поставить самого лучшего производителя, от которого уже было получено выдающееся потомство, а могли и новенького, ничем себя не проявившего. Во многих клубах стала ясно прослеживаться коррупционная составляющая. С руководителями клубов требовалось «дружить», а лучшим доказательством дружбы были… нет, тогда ещё не деньги, но подарки и ответные услуги. Ты мне — больше вязок, я тебе — дефицит. Руководитель клуба служебного собаководства стал входить в советскую «элиту» — «завсклад, директор магазина, товаровед».