Катерина Андреева - Беларуский Донбасс

Но хотя она и пользовалась некоторыми привилегиями, все равно де-факто оставалась в положении заложницы и боевиков, и обстоятельств. Что же касается известного интервью с «приветом Батьке», вот как его описывает Наталья: «Куча дублей и волшебные вещества. Нам давали успокоительные таблетки, просили раздавать бойцам, чтоб не шугались снарядов. От них ходишь спокойный, как удав. Тогда меня встретили Стешин и Коц. Мне просто сказали: “Говори на камеру, что здесь много иностранных граждан, много беларусов, покажи паспорт”. Отказаться от этого “интервью” было просто нельзя. Ну а что делать? Попробуй вякни, тебе скажут — ты что, за Украину? Подыхать не хотелось…»

На вопрос, почему Наталью угрозами заставили сделать признание на камеру, Дмитрий Стешин не ответил — он отказался комментировать ситуацию в принципе.

Ко второй половине осени пропагандистский проект с «героической снайпершей» свернули. Отчасти это могло произойти в силу характера и состояния психики Натальи. Вопреки ожиданиям пропагандистов, она говорила слишком много, резко и не по сценарию. На видео с московского митинга заметно, что организаторы прерывают ее речь и просят уйти со сцены. Вскоре Красовскую вообще перестали выводить на публику и записывать интервью. Это наглядно демонстрирует отношение России и боевиков к подобным персонажам: их просто списывают со счетов за ненадобностью.

Летом 2016 года Красовская приехала в Беларусь, по ее словам, «повидать маму». Напомним, когда Наталья была в «Спарте» мать звонила ей и предупреждала: в Борисов возвращаться нельзя, КГБ якобы завел дело за наемничество. Красовская утверждает, что вскоре после приезда ее задержали сотрудники милиции и поместили в минский Центр изоляции правонарушителей. «В Минске есть ЦИП. Заведение для задержанных. Я там была. Спровоцировали конфликт за проукраинские речи на улице, повесили административку. Обычным ментам кланяться я не хотела, требовала на допрос как минимум майора. Захожу в комнату, там следак с помощником сидят.

— Будете на вопросы отвечать?

— Буду, — говорю, — ты мне только сигарет сначала пачку дай, если хочешь ответы услышать.

И он дал сигареты. Я стала говорить всю правду про ДНР, про все, что там происходит. “Отжали” то, взорвали этого, а про этого сказали “украинец” и расстреляли, нахуй. Тогда меня мент прерывает: мол, не интересно про ДНР. Просит рассказать, встречала ли беларусов, которые воюют за Украину, с кем из проукраински настроенных граждан поддерживаю контакт. Три дня обвинения не предъявляли и не кормили, а потом суд и десять суток за хулиганство. Мол, дралась и кричала. Отсидела суток шесть из положенных десяти. В ЦИПе провокация была… После нее меня увезли в психушку, а оттуда я через пару дней ушла домой. Так никто и не ловил».

В чем заключалась провокация — уточнять отказывается. Судя по рассказу Красовской, в изолятор она попала случайно. Представители какого ведомства ее допрашивали — неизвестно. Милиционеры могли вызвать сотрудника КГБ, услышав про Донбасс, а могли и сами взять показания. Из-за тотальной закрытости беларуских госструктур от журналистов получить у них достоверные данные о задержании Красовской сегодня не представляется возможным. Мы также не знаем, при каких обстоятельствах Наталья оказалась в психиатрической лечебнице и какой диагноз ей там поставили. Во время подготовки книги мы обратились в Службу безопасности Украины, чтобы узнать, было ли заведено на Красовскую уголовное дело. В ответе за подписью пресс-секретаря СБУ Елены Гитлянской сообщается: по состоянию на январь 2019 года в уголовных делах, которые расследуются следственными органами безопасности, подозрение беларуске не выдвигалось.

Некоторое время после нашего интервью от Натальи никаких известий не приходило. А в июне 2019-го мне написал ее сожитель из Москвы Дмитрий и сообщил, что Наталья уехала в Беларусь в связи с болезнью матери и долго не выходила на связь. Он опасался, что Красовская задержана. Однако вскоре она нашлась — в Бобруйске. «Известность Натальи портила жизнь ее родителям. Из-за нее матери пришлось продать квартиру на улице Трусова в Борисове и перебраться жить в Бобруйск», — объяснил мужчина. По возвращении она рассказала Дмитрию, что ее задержали и отпустили, но какая именно структура это сделала и на сколько дней — говорить категорически отказывалась. Сообщила только, что планирует вернуться в Бобруйск через пару месяцев.