Дмитрий Горчев - Деление на ноль [сборник]

Про это яйцо есть разные верования: одни говорят, что в нём игла, другие говорят – ключик, а третие хитро улыбаются и вообще ничего не говорят.

Спиздить это яйцо чрезвычайно трудно, если не сказать невозможно: как только какой-нибудь человек вынимает яйцо из кармашка, в груди у Ленина открывается дверца, и оттуда вылетает птичка. Птичка эта взмывает под потолок Мавзолея, а затем с криком бросается вниз и клюёт человека прямо в темя. После этого он падает замертво. Если человек пришёл в шапке или в каске (были такие случаи), птичка клюёт его в жопу, и он тоже падает замертво.

Однажды один британский шпион проложил в Мавзолей подземный туннель и выкопался там ночью в титановом скафандре. Схватил яйцо и стал его бить. Бил-бил, но так и не разбил. А тут и птичка проклевала наконец ему скафандр. В общем, тоже умер.

После того как человек упадёт замертво, из-за шторки выходит Сотрудник, отбирает у него яйцо и кладёт его обратно в кармашек Ленину. А труп куда-нибудь девают.

Есть легенда, но никем не подтверждённая, что американским спецслужбам однажды удалось-таки спиздить это яйцо. Отвезли его в Америку, там его тоже били-били, но не разбили. Потом догадались распилить – оказалось деревянное.

Было ещё, говорят, несколько попыток спиздить птичку, но про это лучше не рассказывать – есть такие вещи, которые просто не нужно трогать пальцами. Просто не нужно – и всё.

Подземный Пушкин отличается от наземного так же сильно, как крот отличается от мыши.

Мышь – существо относительно симпатичное: домовитое, но слишком уж суетливое. А крот угрюм, целенаправлен и думает исключительно о том, кого бы сгрызть. Весьма неприятный.

Вот и Подземный Пушкин тоже был неприятен: именно он написал такие произведения, как «во глубине сибирских руд», «пир во время чумы», «каменный гость», «буря мглою», ну и прочую всякую поебень.

Логично было бы предположить, что «мороз и солнце день чудесный» написал Наземный Пушкин – но нет! Наземный Пушкин занимался исключительно игрой в карты, еблей баб и стрельбой с дантесом.

А кто тогда написал все остальные произведения Пушкина? Вот это никому, совершенно никому так до сих пор и не известно. Возможно даже, что их никто не написал.

В городе моего детства с неба часто спускались Космонавты.

Стоишь бывало вечером на балконе, а в небе над соседним домом летит охваченный пламенем спускаемый аппарат, и Космонавты внутри его смотрят на тебя сквозь языки пламени и радуются, что вот наконец-то они и дома.

Впрочем, Космонавты никогда не приземлялись на центральной площади нашего города, а улетали дальше – в Кургальджинские озёра, где и по сей день может быть бродят розовые фламинго с кривыми клювами. Там Космонавты падали в озеро и, дожидаясь спасателей на вертолётах, рассматривали сквозь круглые иллюминаторы, как изумрудная жаба мечет икру и как подводный паучок носит в свой дом пузырьки воздуха с далёкой поверхности.

Потом Космонавтов вылавливали из озера и они улетали в Москву за золотыми звёздами Героев Советского Союза.

Но однажды мимо наших окон пролетел вдруг очень страшный спускаемый аппарат: не светились в нём окошки, не выглядывали из них Космонавты, и упал он не в озеро, а прямо в степь, и раскололся на две части. И лежали внутри него мёртвые Космонавты: Волков, Пацаев и Добровольский. В булочной рассказывали (а в булочной всегда про всё на свете знают), что Космонавт Пацаев будто бы умер ещё в космосе, а Волков с Добровольским хотели вытолкнуть его тело через люк космического корабля, но не учли того, что в космосе нет воздуха, и тоже умерли. Это всё было очень страшно.

И с тех пор что-то такое случилось с космосом – вроде бы и летает там кто-то всё время, а кто? Как их фамилии? Зачем? Говорят, что за много миллионов долларов туда могут отправить кого угодно, даже если он самый последний подлец и мерзавец. Дрянь, в общем, а не космос. И Гагарин давно умер.

«Ну и где же тут любовь?» – спросит автора недоумевающий читатель. «Любовь, она везде», – пожмёт плечами автор, плюнет на пол и уйдёт не попрощавшись.

У бабушки моей на серванте с хрусталём стоял всем известный шарик: внутри него домик, собачья будка, ёлочки, и всё это залито глицерином. Когда потрясёшь такой шарик, начинает падать пенопластовый снег. Если трясти сильно, то внутри шарика начинается настоящий снежный буран – вообще ни зги не видно. А потом всё потихоньку успокаивается, и опять падает снежок, а потом жизнь там и вовсе останавливается.