Алексей Иванов - Быть Ивановым. Пятнадцать лет диалога с читателями

Соцсети — пространство для культивирования эго, и потому они воспринимаются как безусловное благо. Как следствие, механизмы соцсетей обретают свойство тоталитарности. Вот вам и свобода. Даже в принципах Нагорной проповеди люди находят нечто сомнительное, а принципы соцсетей благотворны для пользователей без изъянов. Это тоталитаризм мышления.

Блогосфера устроена совсем не так, как реальный мир. У неё другие механизмы существования. Если в реальном мире мы начинаем существовать по стратегиям виртуального мира, мы разрушаем культуру

Не только блогосфера, но и сайты могут быть и станут скоро абсолютно тоталитарны. Это малина, где уже давно обосновались банды с авторитетами и пресмыкающимися. Вползать туда можно только на брюхе. Страшно, что в жизни это обычные люди, но как же интернет раскрывает их сущности. Недавно я зашла на очень крутой сайт своих коллег. Посещаемость бешеная. Известные в своей среде люди. Там я увидела тему «За что нам сейчас гордиться Родиной». Я написала ма-а-а-ленький пост. Что тут началось!.. Люди отреагировали на меня (грубо говоря — на никого и под неизвестным ником) моментально, по-акульи. Было впечатление, что они кружились и ждали очередную жертву. И это при том, что они же не бездельники, а очень приличные (как я наивно думала до этого случая) люди. Это была травля, оскорбления, агрессия и ненависть. Накал был таков, что, если бы это перенести в офлайн, меня бы просто убили.

Думаю, что практически любой человек в блогосфере попадал в вашу ситуацию. И это тоже неприятная особенность сетевого поведения. Могу добавить своё наблюдение: чаще всего любая дискуссионная площадка становится «танцполом» для комьюнити в 5–10 человек, которые почему-то выдавливают всех остальных, словно другим здесь нет места (по этой причине я удалил со своего сайта форум). Вспоминается закон восточных единоборств: надо научиться отбиваться одновременно от трёх человек, и ты можешь одновременно сражаться с любым количеством противников. Всё потому, что даже в толпе на тебя могут нападать не больше трёх человек сразу — размеры людей не позволяют уместиться большему количеству атакующих. Старое правило единоборств, на мой взгляд, как-то рядоположено с максимально возможным числом участников комьюнити. То есть одна «точка физической агрессии» вмещает всего четырёх человек, эти люди — «комьюнити драки». А зоологи, наверное, знают, сколько волков может быть в стае минимум и максимум — и почему. Не совпадёт ли среднее число волков в стае со средним числом участников агрессивного комьюнити? Странно, что в «пространстве возможностей» — в сети — люди быстро образуют стаи: герметичные комьюнити, агрессивные к входящему. Такое характерно именно для тоталитарной среды.

Очень рад был прочитать ваши новые романы — «Псоглавцы» и «Комьюнити». Тем неожиданней была волна критики, на мой взгляд, весьма необоснованной. Как вы думаете, столь негативное отношение к этим романам — это что? Попытка загнать вас в рамки, поставить на место? Типа: «Иванов должен быть таким-то и таким-то, но не как не другим!» Как вы считаете?

Наверное, я соглашусь с вами. Мне определено место, я и не имею права покидать его. Я — писатель-краевед и должен воспевать малую почвенную родину XVIII века. А я «ушёл из зоны». Тут же за мной погнались псоглавцы.

Обвинения известны: «подражает», «не знает материала», «исписался», «зарабатывает бабло» и так далее. Аргументов и примеров, разумеется, нет: лай сторожевой собаки не несёт информации о перебежчике, лай только сигнализирует о факте перехода границы. Огорчительно слышать, как залаяли те, кто утверждал, что уважает меня как писателя. Значит, не уважали.

Недавно я имел замечательный разговор с одним из топов «Имхонета» (согласно мнению критиков, по природе своей я не могу отличить айфон от домофона, потому что живу не в Москве), и мне сказали, что в России потерпела фиаско идея «добровольных постфактумных платежей» — единственный способ конвертировать правовой беспредел Рунета в механизмы частной собственности. Топ-менеджер сформулировал очень точно и горько: «Люди не хотят говорить спасибо». Это не проблема вежливости, это проблема правосознания. И ещё это наследие совка и тоталитарного мышления (где нет института частной собственности, там нет свободы личности). В стратегиях коммуникации всё это считывается очень явно. В общем, реакция на мои последние романы — это реакция на моё поведение, а не на тексты. Тексты — только коммуникативная часть поведения. А какие поведенческие нормы я нарушаю — по-моему, и так понятно: смею усомниться в том, что общество признаёт достоинством, — в превосходстве Москвы и благотворности соцсетей.