Алексей Иванов - Быть Ивановым. Пятнадцать лет диалога с читателями

«Совок» — это когда лидера назначают сверху, когда есть идеология вместо идеи, когда партия — единственная, а самореализация возможна не через профессионализм, а через лояльность, когда нет механизмов смены формата и ответственности за содеянное, нет честной конкуренции и нет гражданского общества. К социализму или капитализму «совок» имеет весьма опосредованное отношение: в Швеции во многом социализм, но не «совок», а в России во многом капитализм, но всё равно «совок». Как выяснилось, частная собственность, открытые границы и доступ к информации «совку» не помеха. Что могу посоветовать? Берегите свою свободу. И личную свободу, и свободу мысли. Как говорил Саша Белый в «Бригаде», «живи своим умом, Пчёла». Искусство жить, как известно, это не наука потреблять, а твёрдость самостояния.

Искусство жить — не наука потреблять, а твёрдость самостояния

Каково, по-вашему, реальное место писателя в сегодняшнем обществе? Выражаясь утрированно: зачем он? Вот как-то верится мне, что если и бывает в мире что-то случайное, то напрасного-то не бывает. Стало быть, дар складывать слова в убедительные/красивые/интересные тексты существует не просто так. Понятно, что речь не идёт о «вести за собой» и «милость к падшим призывать», но о чём же тогда? Ведь не один же материальный успех позволяет судить о том, что ваше занятие — не фигня?

И второй вопрос. Что, по-вашему, ждёт книгу? Неважно, сшитые ли то листы или закачанные в ридер файлы. Нужна ли сегодня книга? Услышим ли мы ещё когда-нибудь пусть не всенародное, но хоть сколь-нибудь заметное обсуждение книжной новинки и заключённых в ней идей? Да и будут ли идеи?

Мне кажется, что писатель нужен, чтобы интересно рассказывать разные истории. Придуманные или непридуманные. Всё остальное в миссии писателя (например, общественная позиция) — по личному желанию. Истории, которые рассказывает писатель, не заменит ничего — ни история как наука, ни журналистика, ни блоги в интернете, ни рассказы знакомых. Это, знаете, как песня: есть музыка, есть стихи, но петь должен человек с талантом, навыками и голосом, иначе песня «не оживёт». Общезначимы ли истории, которые рассказывает писатель, или просто развлечение — с профессиональной точки зрения неважно. К тому же без «умения рассказывать истории», которое культивируется в профессиональном цеху, невозможны и другие виды искусства — начиная от кино, заканчивая, скажем, компьютерными играми.

Я не знаю, будут ли романы общественными событиями. Это зависит от многих факторов, в том числе и от наличия общества как такового. Но я уверен, что книга никуда не денется. Конечно, ридеры значительно сократят хождение бумажных книг — ну и что? Чтение — не получение информации, а получение впечатления. Когда книга перестанет восприниматься как способ получения информации, то есть лишится утилитарной функции, сформируется культура чтения — как культура хождения в театр, куда не принято являться в шортах и смотреть спектакль с плеером в ушах. На подобную культуру и будет рассчитана бумажная книга: занятие для людей, имеющих к нему вкус и возможности. Уверен, что таких людей будет достаточно, чтобы хорошие писатели жили только доходами от литературы.

А возрождение прежней роли писателя и книги уже невозможно, да и не нужно. Столь важные общественные функции принадлежали писателю и книге лишь постольку, поскольку не было адекватных институций и площадок.

Возрождение прежней общественной роли писателя и книги уже невозможно, да и не нужно. Значимость той роли объясняется тем, что раньше не существовало более адекватных площадок для разговора

Как и чем отличается целостное художественное произведение от попытки самовыражения самого автора? Почему попытка самовыражения через творчество не плодотворна?

Вы задаёте очень интересные и сложные вопросы. Самовыражение неплодотворно по определению: оно не даёт общезначимых «плодов». Но на самом деле тема куда обширнее.

Пожалуй, не найти формальных признаков, по которым целостное художественное произведение отличается от попытки самовыражения автора. Но всё равно чувствуется, когда автор хочет говорить о мире (пусть даже субъективно), а когда — о себе (пусть даже объективно). О себе — и есть самовыражение. Однако надо быть очень изощрённым полемистом, чтобы доказать, что вот здесь — «о мире», а здесь — «о себе». Скажем, абсолютно субъективная вещь «Это я, Эдичка» — она «о мире», а, например, вроде бы объективные исторические изыскания Виктора Суворова-Резуна есть самооправдание, то есть они «о себе».