Георгий Алексеев - Разведке сродни

XIX Всесоюзная конференция КПСС подчеркнула, что «в условиях исторически сложившейся в нашей стране однопартийной системы наличие постоянно действующего механизма свободного диалога, критики и самокритики, самоконтроля и самооценки в партии и обществе — вопрос жизненного значения». При этом средства массовой информации рассматриваются как одна из могучих реальных сил, на которых развивается перестройка. А партийный секретарь из Магнитки с трибуны пленума обкома уверяет, что якобы в результате безответственных выступлений, подбора отдельных фактов печатью «формируется общественное мнение, противоположное стратегической линии партийных и советских органов» (?!), вызываются «нездоровый резонанс и кривотолки». И приводит целый список изданий, совершающих эти «прегрешения», — от местных «Магнитогорского рабочего» и «Челябинского рабочего» до «Социалистической индустрии», «Литературной газеты», «Аргументов и фактов», «Человека и закона» и, наконец, «Глобуса».

Вначале многим казалось, что развитие перестройки пойдет бесконфликтным путем, в спокойном, привычном течении совещаний, речей, лозунгов. И отношение к ней складывалось довольно легковесное, упрощенное, шапкозакидательское. Помнится, как при утверждении кадров или отчетах партийных работников на бюро обкома первый секретарь задавал, мягко говоря, не совсем серьезный вопрос: «Ну, вы как — перестроились?» Словно бы можно лечь спать консерватором, а проснуться уже революционером-новатором. Время, однако, показало: перестройка носит характер социальной революции, то есть предполагает не косметическое подновление, а коренные преобразования, радикальный способ изменения общественно-экономических отношений, перераспределение власти. А с этим связана передача большей части доходов, прав, социальных льгот, подчас незаслуженных, от верхних этажей общественной пирамиды нижним. Это глубоко демократическая акция, но понятно, что провести ее можно только за счет ущемления интересов тех групп, которые сегодня занимают привилегированное положение, и в первую очередь, аппарата управления — партийного, советского, хозяйственного. Поэтому процесс перестройки идет противоречиво, преодолевая сопротивление консерватизма, бюрократического стиля, через ломку устаревших, глубоко укоренившихся в мышлении, в психологии стереотипов.

И катализатором всех этих процессов стала гласность. Откровенно обнажая ранее скрываемые, замалчиваемые проблемы, провалы в экономике, злоупотребления, нравственные деформации, она вызвала шоковое состояние у немалого числа людей. А поскольку рупором гласности по своему назначению выступили средства массовой информации, им в первую очередь пришлось испытать давление со стороны тех, кто не привык к публичной критике с открытыми дверями, не говоря уже о махровых бюрократах, перерожденцах, мелких и крупных паразитах, расплодившихся во времена застоя.

При всем при этом, однако, не будем забывать, что потребность в перестройке мышления, психологии касается в полной мере и журналистского «цеха», работников средств массовой информации. Гласность налагает на них обязанности ответственные и серьезнейшие, поскольку каждое слово, особенно критическое, приобретает сегодня огромный удельный вес, вызывает широкий резонанс в народе. И, будем откровенны, этот процесс перестройки в нашем ведущем «управлении гласности» также пока не обрел нужного размаха. Многие газетчики проявляют еще большую пассивность, робость, а то и элементарную трусость в анализе, оценке негативных явлений, их носителей и покровителей, и прежде всего, это представители средств информации районного, городского, областного масштабов, хотя упрекать их в том вроде неудобно: пока еще не выработаны надежные пути освобождения их от жесткой регламентации со стороны местных партийных руководителей, а то и прямого давления, пока иные редакторы вынуждены еще носить для согласования с секретарями парткома мало-мальски острые материалы.

Но мне кажется, все же основную «болезнь» некоторых журналистов подметил М. С. Горбачев на встрече в Центральном Комитете КПСС с руководителями средств массовой информации, идеологических учреждений и творческих союзов 7 мая 1988 года. Он, в частности, сказал:

«Нельзя о судьбе народной писать формально, бюрократически, без души. Иногда картина изображается правдивая, но пишется так, как будто человек не ощущает боли народа. Если этой боли нет, тогда появляется игра в эпитеты, метафоры, наклеиваются ярлыки… А вот если это есть, если вы помните о своем народе всегда, если пишете с душевной болью даже о самом тяжелом, тогда все равно у вас появится то, что будет в конце концов содержать урок и оптимизм. Потому что там будет присутствовать сопричастность к судьбе народа, забота о том, чтобы лучше ему жилось…»