Ребекка Солнит - Мужчины учат меня жить [litres]

Битва за определение того, что им руководило, не стихала целые выходные. Голоса из «мейнстримной» команды твердили, что он психически нездоров, как будто это все меняло, как будто весь мир делится на две страны – «нормальных» и «ненормальных», и у них нет ни общих границ, ни общей культуры. А между тем психическая болезнь – не такой уж сильный разграничивающий фактор. Очень многие люди с ментальными расстройствами добры и эмпатичны. Но по многим другим статьям, в том числе несправедливости, ненасытной жадности, экологической безалаберности, безумие и злонамеренность – это суть нашего общества, а не только издержки некоторых его слоев. В своей замечательной авторской колонке 2013 года антрополог Таня Лурманн отмечает, что если голоса слышит шизофреник в Индии, то они, скорее всего, велят ему прибраться дома; американца же они будут побуждать к насилию. Все дело в культуре. Или, как говорила моя приятельница, следовательница по уголовным делам: «когда человек начинает терять связь с реальностью, больной мозг с упорной одержимостью цепляется за то, чем полна атмосфера вокруг, то есть за болезни культуры, где человек живет».

Убийцу из Айла-Виста не раз называли «девиантом», словно бы подчеркивая, что он ничуть не похож на всех нас. Но примеров такого насилия полно везде, и особенно оно заметно в условиях пандемии ненависти к женщинам и агрессии против них. В конечном итоге именно такие споры о том, чем считать мужское стремление убивать, могут стать переломным моментом в истории феминизма: здесь всегда шла и продолжает идти битва за право называть и определять, говорить и быть услышанной. «Битва за рассказ» – так называют этот спор в Центре нарративных стратегий (Center for Story-Based Strategy), ведь победа или проигрыш во многом зависит от того, каким языком и каким нарративом вы пользуетесь.

В 2010 году медиа-критикесса Дженнифер Познер так сказала о другой резне, учиненной мужчиной-женоненавистником: «Мне до смерти надоело, что раз за разом приходится писать в разных вариациях одну и ту же статью или пост для блога. Но приходится – ведь суть всех этих преступлений есть насилие по гендерному признаку. Если оставить этот мотив без внимания, мы не только не сможем явить полную и точную картину событий, но и сами лишимся возможности анализировать. Также мы утратим контекст, необходимый для того, чтобы понимать природу насилия, распознавать предупреждающие „звонки“ и принимать меры, чтобы избежать подобных трагедий в будущем». Убийца из Айла-Виста стрелял и в женщин, и в мужчин, но главной его целью, похоже, были именно женщины. Очевидно, он решил, будто секса у него нет из-за неадекватности девушек, которые якобы что-то ему должны. Так он рассуждал, жалея себя и чувствуя себя ущемлённым в правах.

Отец одного из погибших, Ричард Мартинес, выступил на национальном телевидении с проникновенной речью, требуя ввести контроль за оборотом оружия и обвиняя в бесхребетности политиков, поддавшихся лобби производителей оружия. Рассуждал он и о более широких причинах сложившейся плачевной ситуации. Много лет Мартинес был государственным защитником в округе Санта-Барбара, так что на его памяти было множество случаев насилия против женщин, несанкционированной стрельбы и психических заболеваний – в этой сфере подобное неизбежно. Как и мать Кристофера Майклза-Мартинеса, заместительница окружного прокурора, он хорошо знал, что творится на подотчетной им территории, еще до того, как они потеряли детей. Причиной бесконечной череды проблем были оружие, токсичная маскулинность и необоснованные претензии, но также и нищета, стереотипы и привычка решать эмоциональные проблемы в стиле фильмов-боевиков. А прежде всего – ненависть к женщинам.

Как утверждает одна из участниц феминистского дискурса, последовавшего за этими событиями, одна девушка под ником «Кей» решила запустить в Твиттере хэштег #YesAllWomen («#ДаВсеЖенщины») в субботу после трагедии. (После этого она подверглась нападкам и была вынуждена выйти из публичной дискуссии.) К вечеру воскресенья по всему миру появилось полмиллиона твитов с тегом #yesallwomen. Словно прорвало плотину. Возможно, так и случилось. Этот хэштег подразумевает, с каким адом и ужасом приходится сталкиваться женщинам, и критически обыгрывает стандартный мужской ответ на заявления женщин об угнетении: «Not all men» – «не все мужчины (такие)».

Точно так же мужчины говорят: «Ну я же не такой», – или переводят тему разговора с реальных трупов, жертв, агрессоров – на защиту зоны комфорта окружающих мужчин. Как сказала мне одна возмущенная женщина – «Ну и чего они хотят? Конфетку за то, что не бьют, не насилуют и не угрожают?» Женщины постоянно находятся в страхе насилия и убийства. Иногда это важнее, чем забота о чувствах мужчин. Или, как написала пользовательница Твиттера Дженни Кью: «Конечно же, #NotAllMen – не все мужчины – мизогины и насильники. Дело же не в этом. Дело в том, что все женщины – #YesAllWomen – постоянно боятся тех, кто ими является».