Николай Модестов - Следствие продолжается. Самые громкие дела прокуратуры Москвы нового времени. 1991-2007 годы

Задержание организовали со всеми предосторожностями. По существу, оперативники разыграли целый спектакль. Вызвали пожарную машину, «скорую помощь», «аварийку». Время было вечернее, все жильцы находились дома. Соседку попросили позвонить в дверь к Пичушкиным. На звонок откликнулась мать подозреваемого: «Что случилось?» — «Дым откуда-то идет. У вас все нормально?..» — «Мы ничего не чувствуем», — ответила женщина и загремела замками. Тут на «авансцену» и вышли сотрудники отряда милиции особого назначения: в защитных касках, бронежилетах, со штатным оружием…

Если у кого-то такие меры предосторожности вызывают недоумение, то не торопитесь его демонстрировать. Это теперь понятно, что оказывать сопротивление Пичушкин не стал бы. Не в его это характере. Но тогда никто не дал бы гарантию, что задержание пройдет мирно и подозреваемый в жестоком убийстве не попробует воспользоваться малейшей возможностью, чтобы вырваться и скрыться, что он не будет прикрываться, как щитом, своими близкими, в том числе и малолетним племянником — сыном младшей сестры.

— В квартире находилась вся семья, — вспоминает руководивший задержанием Виктор Коньков. — Пичуш-кин лежал в проходной комнате на диване в майке и тренировочных штанах. Ему сразу надели наручники. Он выглядел растерянным и жалким, и его сразу отвезли в местное отделение милиции. Первым задержанного допрашивал начальник МУРа Виктор Голованов.

Пичушкин все отрицал. Дескать, ничего не знаю, никаких преступлений не совершал. Позже, когда он освоился, пришел в себя и осмотрелся вокруг, его настроение стало меняться. К тому моменту с ним контактировали два дежуривших сыщика. Один из них как бы невзначай бросил фразу: «Ты хоть знаешь, кто с тобой беседовал? Сам генерал, начальник МУРа!»

На Пичушкина сообщение произвело сильное впечатление. Он недоверчиво переспросил: точно сам генерал? И, когда убедился, что собеседники не шутят, его настроение резко улучшилось. Задержанный уже не напоминал затюканного «ботаника». В ту же ночь Пичушкин сделал заявление: «Я первый мокрушник России!» После чего попросил бумагу для написания чистосердечного признания. Ждали, что он расскажет о нескольких тяжких преступлениях. А он заявил, что совершил убийства 62 человек.

Трудно было поверить в то, что рассказывал Пичуш-кин. В какой-то момент у Андрея Супруненко возникли подозрения. Может быть, признания — жажда сомнительной славы? Может быть, ничем не примечательный, серенький человечек мечтает хоть на мгновение стать знаменитостью, пусть даже в отрицательном измерении… Да и вещественные доказательства найти сразу не удалось. Позже Пичушкин дал этому объяснение: испугавшись телефонного звонка бывшего мужа Марины, он тут же уничтожил орудие преступления — молоток, выбросил джинсовую куртку, в которой ходил в лес, испачканные кровью кроссовки, джинсы, рубашку.

Ему не верили, а он настаивал на своем, указывал время, место и обстоятельства, при которых совершал убийства. Причем с такими подробностями, как будто они совершались вчера. Он даже обижался, когда опера пытались его запутать. Пичушкин помнил мельчайшие детали своих кровавых похождений двенадцатилетней давности! Как он держал все это в памяти?

Естественная реакция нормального человека — забыть тяжелые страницы своей жизни. Известны даже случаи частичной потери памяти, когда страшные подробности, шокирующие детали просто исчезают. Это своего рода защитная реакция организма, подсознательный способ избавления от травмирующих психику эпизодов. С Пичушкиным все наоборот.

Среди изъятых у него вещественных доказательств нашелся предмет, достойный украсить любой музей криминалистики. Это абсолютно уникальная шахматная доска. Внешне обычная, немного обшарпанная, со стандартным складывающимся пополам полем и металлическим замочком-щеколдой. Ее особенность — бумажные квадратики с цифрами, которые приклеены на клеточки. На каждой — своя цифра. Всего 61 квадратик… Вы еще ни о чем не догадались?

Каждое число — от одного до шестидесяти одного — соответствует загубленной душе. Каждое означает чью-то смерть. Так душегуб-любитель отмечал очередную веху своего существования.

Кстати, шахматы Пичушкин не любил. Он предпочитал игру попроще — шашки. Но, кроме шашечек, в шахматной доске было и другое. Там хранились странные на первый взгляд для непосвященного вещи, мусор: крышки и пробки от стеклянных и пластиковых бутылок, пива и прохладительных напитков… Каждая мелочь была взята с места убийства. Как говорил Пичушкин, трофеи «с охоты».