Екатерина Иванова: Конец привычного мира [Путеводитель журнала «Нож» по новой этике, новым отношениям и новой справедливости] [litres]

Еще одно распространенное убеждение – что если в законе закрепить запрет на сексуальные отношения без явно выраженного согласия участников, то люди погрязнут в несправедливых обвинениях, выданных задним числом. Впрочем, реальность не подтверждает этих опасений [26] https://scholarship.law.vanderbilt.edu/cgi/viewcontent.cgi?article=1648&context=vlr .

В качестве альтернативы исследователи предлагают другие названия новой культурной парадигмы, например «культура антинасилия» [27] https://scholar.law.colorado.edu/cgi/viewcontent.cgi?referer=https://scholar.google.com/&httpsredir=1&article=1009&context=articles , избегая обращения к слову «согласие».

Почему это, казалось бы, привычное понятие вызывает так много споров?

Термин «согласие» предполагает обращение к отдельному человеку как к субъекту взаимодействия, в то время как в традиционной культуре на первом месте групповой субъект: свобода личности строго ограничивалась требованиями и интересами общины – семейного клана, религиозной группы и т. п.

Однако в ХХ веке эту традицию пересмотрели [28] https://www.elibrary.ru/item.asp?id=14280684 – не в последнюю очередь благодаря развитию идей гуманистической психологии в трудах Ирвина Ялома («Вглядываясь в солнце. Жизнь без страха смерти»), Эрика Фромма («Человек для себя»), Карла Роджерса («Становление личности. Взгляд на психотерапию») и др. Новая норма предполагает приоритет личной свободы. А значит, границы того, как можно и как нельзя взаимодействовать с конкретным человеком, определяет в первую очередь он сам.

Право на волеизъявление, согласно новой норме, не зависит от принадлежности человека к этнической, религиозной, гендерной, возрастной или другой социальной группе.

Для нас сейчас все это само собой разумеется, однако еще 150 лет назад субъектность признавалась [29] https://knife.media/feminism-in-russian-empire/ только за взрослыми мужчинами, но не за женщинами и тем более не за детьми: их жизнь почти целиком зависела от воли родителей или супругов. Впрочем, отношение к женщинам как ко второсортным существам до сих пор распространено [30] https://www.elibrary.ru/item.asp?id=17330517 и на постсоветском пространстве.

Современные психологи рассматривают [31] https://www.elibrary.ru/item.asp?id=17330517 согласие как одно из необходимых условий социально-психологической безопасности личности. Если мы вынуждены взаимодействовать (словесно, физически и тем более сексуально) с кем-то против своей воли, это само по себе является опасной, угрожающей психике ситуацией.

Примеры таких ситуаций:

● врачебные манипуляции, о которых пациента не предупредили или которые совершают вопреки его желанию;

● визит в чужой дом без предварительного согласования;

● договорной брак, при котором молодожены впервые видятся непосредственно на свадьбе.

Фактически во всех этих ситуациях человеку, которого насильно вовлекают в общение, отводится пассивная роль. Такой процесс объективации может обернуться разрушительными последствиями для психики [32] https://static1.squarespace.com/static/5aa023a785ede124ff075b89/t/5b919a434d7a9ccbe86fac29/1536268873854/Objectification+Theory_Toward+Understanding+Women%27s+Lived+Experiences+and+Mental+Health+Risks.pdf .

Любопытно, что философская трактовка термина «культура согласия» [33] https://cyberleninka.ru/article/n/kultura-soglasiya-v-kontekste-suschestvovaniya-sovremennogo-cheloveka выходит далеко за пределы не только сексуальных, но и вообще межличностных отношений. Ученые связывают [34] http://ecsocman.hse.ru/data/585/191/1217/003-Aliev_M.G.pdf его появление с нарастающей глобализацией, из-за которой социальные нормы размываются и смешиваются.

В условиях, когда участники диалога (отдельные индивиды, группы или целые сообщества) могут общаться в режиме реального времени, физически находясь на разных континентах, нет универсальных правил «правильного» поведения – слишком велики культурные различия.

Единственная возможность выстроить взаимодействие, которое устроит всех участников, – осознанно относиться к ситуации здесь и сейчас, выражать активное согласие с тем, по какому принципу строится общение и что делают и говорят собеседники.

Примером такого диалога может быть виртуальная группа поддержки (например, материнская), члены которой делятся собственным травматическим опытом, могут выразить друг другу сочувствие, поделиться своими способами выхода из сложных ситуаций. Все это предполагает уязвимость участников, поэтому такие сообщества часто формулируют своды правил поведения в группе.