Петр Токарев - Хозяин самолета

Перед вылетом Еланский не проверил зарядку самолета горючим… Зачем? Ведь заряжал-то друг, сам Коноплев. А друг разве подведет?

Да Еланский об этом и не думал. Он только спросил у моториста перед вылетом:

— С горючим все в порядке?

— Порядок, товарищ старшина! — Уверенно ответил сержант Коноплев. — Горючки хватит и до Берлина долететь!

— Пробки закрыл?

— Так точно!

На том и успокоился авиационный механик. Летчик тоже не удосужился проверить заправку самолета горючим. Он не любил проверять своего механика, верил ему на слово.

И вот настало время вылета. Перетяжеленный самолет грузно вырулил из примитивного капонира и, переваливаясь с боку на бок, словно утка, возвращающаяся домой с богатого пастбища, медленно порулил на старт. Натруженно, со звоном гудели двигатели, и вслед за самолетом к посадочному Тпротянулись по задерненному естественному покрытию летного поля две глубокие колеи — следы его колес.

В это время рулившему самолету повстречался один из наших авиационных механиков старшина технической службы Медведкин и его моторист сержант Любимов. Они только что проводили на боевое задание свой самолет и теперь возвращались на стоянку пешком, о чем-то оживленно беседуя между собой. Когда самолет прорулил мимо, Медведкин свернул в сторону и, остановившись возле колеи, заметил подоспевшему мотористу:

— Ничего себе просадочка!.. А ведь дождя не было, грунт сухой… Вот это, я понимаю, загрузочка!

— А что тут удивительного? — отозвался Любимов. — Небось, опять Коноплев под пробку бензина залил…

— Ну да?!

— Точно! — усмехнулся Любимов. — Он всегда берет с запасцем… Я его знаю… Точно говорю! — повысил он голос, заметив, что Медведкин смотрит на него с тревогой. — А что?

— Как что? Я слышал, что этот самолет летит на задание с полной бомбовой нагрузкой… Если Коноплев, как ты говоришь, еще бензина под пробку залил, то он же не взлетит!.. Представляешь?

— Представляю, — протянул Любимов. — Вот это будет номер…

Но Медведкин его уже не слушал. Положив на землю сумку с инструментом, он бросился вдогонку за рулившим самолетом, на ходу размахивая пилоткой и время от времени скрещивая над головой руки, сигнализируя на старт знак запрета.

К счастью, сигналы Медведкина были замечены и правильно поняты: выруливший самолет был задержан на старте.

— В чем дело? — спросил дежурный инженер у подоспевшего Мёдведкина. — Что случилось?

— Проверьте на нем заправку горючим, — Медведкин махнул пилоткой в сторону ожидавшего разрешения на вылет самолета и устало опустился на землю. — Проверьте, товарищ инженер, иначе не взлетит он…

Так, благодаря правильным и энергичным действиям авиационного механика старшины технической службы Медведкина этот самолет был временно отстранен от полета. Лишнее горючее с него было слито, и только после этого он был выпущен на боевое задание.

А теперь отвлечемся на некоторое время и попробуем представить себе, что могло бы произойти, если бы старшина Медведкин случайно не обратил внимания на слишком глубокий след, который оставляли за собой колеса рулившего на старт самолета, или если бы даже и заметил этот след, но не проявил при этом разумной инициативы?

Я уже сказал, что взлетно-посадочная полоса этого полевого аэродрома была ограничена, а взлетная дистанция самолета, как известно, тем длиннее, чем больше его вес. Обычно самолеты на этом аэродроме в варианте максимального полетного веса, начиная взлет в самом начале полосы, отрывались от земли в самом конце ее. Следовательно, для перегруженного самолета взлетной полосы не хватило бы вообще. Но летчик вряд ли смог бы заметить это и вовремя прекратить взлет. Даже если бы летчик прекратил взлет в середине полосы, ему не удалось бы быстро погасить силу инерции, приобретенную перегруженным самолетом в начале взлета. Самолет выкатился бы на огромной скорости за пределы взлетной полосы, где местность была неровная, с глубокими рвами и множеством огромных валунов. Попав на эти валуны, самолет неизбежно начал бы разрушаться и подорвался бы на собственных бомбах.

Таков был бы результат излишней доверчивости авиационного механика старшины технической службы Еланского. А ведь на то, чтобы проверить заправку самолета горючим, ему потребовалось бы не более пяти минут.

А вот что рассказал мне один мой товарищ, инженер, который был свидетелем происшествия, описанного ниже.