Array Сборник статей: Хозяева и бенефициары глобального хаоса. Как победить в битве за будущее

Можно сказать, что после окончания холодной войны славяне оказались расколоты и в целом проектом «единой Европы». Многие славянские страны вошли или стремятся войти в Евросоюз (а то и в НАТО), другие – Россия и Белоруссия – остаются за рамками евроинтеграции, создавая собственный Евразийский союз. Промежуточное положение занимают Сербия и Украина. В подобной ситуации фактор принадлежности к славянству, к славянскому миру в межгосударственных отношениях славянских стран ощущается весьма слабо.

– Может быть, это связано с тем, что все славянские народы, кроме русских, на несколько сотен лет потеряли свою государственность, входя в состав различных империй – Османской, Австрийской, Российской, Германской?

– Долгое отсутствие независимости у относительно небольших стран Центральной и Юго-Восточной Европы, конечно, не может не сказываться. Жизнь в буфере между Россией и Западной Европой наложила свой отпечаток. Привычка опираться прежде всего не на свои собственные силы, а на какое-либо крупное государство или союз государств осталась. Между тем давно пора стать хозяевами в своем доме, вспомнить старые лозунги типа «Балканы – балканским народам». Его можно перефразировать и в лозунг «Славянский мир – славянским народам». Малые страны Европы вполне могут проводить более самостоятельную политику. Классический пример – Швейцария. То, что это не совсем утопия и для славянских стран традиционного зарубежья, доказал, в частности, бывший чешский президент Вацлав Клаус, который приложил много усилий, чтобы в современных условиях превратить Чехию в субъект мировой политики.

– Сохраняют ли актуальность в настоящее время идеи панславизма? Можно ли говорить о том, что это идеологическое течение окончательно кануло в Лету или же есть шансы на его возрождение?

– Отвечая на этот вопрос, следует копнуть в историю и разобраться с терминами. Где-то на рубеже XVIII–XIX веков начинается мощный процесс национального возрождения зарубежных славянских народов, связанный с их национальным пробуждением, ростом национального самосознания, периодом романтизма в национальных культурах, формированием литературных языков, началом борьбы за национальное освобождение и восстановление государственности. И всё это начинается с появлением почти во всех зарубежных славянских странах великих просветителей, «будителей», как их тогда назвали.

Практически все деятели славянского национального возрождения (естественно, кроме поляков) обращали свой взор к России – единственному независимому славянскому государству того времени. Существовала надежда, что великая славянская страна поможет своим братьям в их освобождении. Многие из славянских «будителей» приезжали в Россию. Предпринимались даже многочисленные попытки создания общеславянского языка на базе русского.

Кроме тяги к России, появилось и тяготение славян друг к другу. Именно с этого периода можно говорить о таком понятии, как идея славянской взаимности или славянской общности. Идея славянской взаимности ощущалась в тот период довольно сильно. В то же время в самой России отношение властей к «славянской теме», или «славянской идее», было непростым. Этому мешали и польский вопрос, и боязнь осложнить отношения с Австрийской империей. Гораздо активнее «славянской идее» был привержены общественные деятели, не связанные официальными государственными обязательствами. Отсюда, кстати, берут свое начало отечественные славянофилы.

Идея славянской взаимности вместе с русским славянофильством – особенность славянских стран. Столь разработанных и получивших широкое распространение идей не было ни у романских, ни у германских народов. Но эти идейные течения нельзя путать друг с другом и тем более с панславизмом. В отличие от славянофильства панславизм как идея собирания славянских земель в составе России никогда не имел в русском общественном мнении широкого распространения и тем более никогда не был программой официальной внешней политики России.

Сам термин «панславизм» имел чужеродное происхождение. Дело в том, что появление идеи славянской взаимности не могло не встретить противодействия и прежде всего со стороны соседей славян – немцев и австрийцев. Следуя за Гегелем, многие немецкие и другие западные политики и исследователи делили все народы на «исторические» и «неисторические». К «неисторическим» относили славян. Немецкоязычная литература сделала из идеи славянской взаимности жупел, низведя ее к «панславизму», то есть к якобы экспансионистским планам России. Политика раздувания ложных страхов перед «русской угрозой» маскировала, как правило, собственные экспансионистские планы. Отчасти рудимент такого отношения к России сохранился на Западе до наших дней.