Сергей Бережной - Взгляд из дюзы - Тайна Абрахама Меррита

В том же 1919 году повесть и роман вышли (с небольшими сокращениями) отдельным изданием под общим названием "Лунная заводь". Обозреватель "New York Times"

писал об этой книге: "Если это, как указано на титуле, действительно дебютный роман, то мы присутствуем при рождении автора, одаренного необычайным (кое-кто, возможно, сочтет его доселе невиданным) богатством воображения".

Фантастико-приключенческие романы о "затерянных цивилизациях" как направление массовой литературы сформировал Генри Райдер Хаггард, а закрепили Фрэнк Обри, Роберт Эймс Беннет и Эдгар Райс Берроуз. Фантастика органично входила в канон этого популярного поджанра, но служила обычно необязательной экзотической приправой к приключенческой канве. Меррит же прекрасно понимал, какие безграничные возможности фантастический прием дает автору, и потому, продолжая строить свои романы по канонам Хаггарда, он постоянно усиливал именно фантастическую их составляющую.

Доктор Гудвин появился и в следующем романе Меррита - "Металическое чудовище"

("The Metal Monster", опубликован в номерах "Argosy All-Story" с 7 по 28 августа 1920 года). Hа этот раз перед ученым встает проблема, которая не может быть описана в привычных для него терминах "лабораторной науки".

Исследуя недоступный район Гималаев, он сталкивается с явными проявлениями коллективного - или индивидуального? - сознания у загадочных металлических существ, которые имеют форму кубов, шаров и конусов и способны свободно передвигаться в пространстве и собираться в огромные живые механизмы.

Приключенческая фабула романа многое позаимствовала у классических историй о затерянных цивилизациях, однако описание металлического разума дано Мерритом с поразительным для того времени размахом. Как живой (собственно, он и описан живым) предстает перед нами чудовищный металлический Город, а выстроенные из тел его обитателей циклопические устройства поражают воображение не только героев, но и читателя...

(Понятно, почему "Металлическое чудовище" пользовалось такой популярностью и породило столько подражаний - если масштаб описанных Мерритом картин впечатляет даже сейчас, когда кино приучило нас к виду всяческих Годзилл и боевых космических станций размером с Луну, то как же грандиозно было воздействие этого романа на читателя тогда, в двадцатые годы?..)

Столкнувшись с металлическим разумом, доктор Гудвин поневоле вынужден задуматься не только о том, как избавить от опасности себя и своих спутников, но и о понятиях скорее поэтических или отвлеченно-философских, нежели научных - о душе, о сознании, о свободе воли... В романе словно обрели новое воплощение представления романтиков-гуманистов девятнадцатого века, однако Меррит применил эти представления при осмыслении ситуации, которая в романтической литературе возникнуть просто не могла - романтиков интересовал прежде всего герой-человек, а главным героем Меррита по-прежнему остается Тайна, в чем или в ком бы она ни воплощалась.

Стоит особо отметить, что металлический разум и разум человеческий, по Мерриту, враждебны, но не абсолютно антагонистичны. Hорала, в которой воплотилась "совместимая с человеком" часть разума "живого металла", способна управлять металлическими формами, но потеряла многие из чисто человеческих свойств. В то же время, как предположил доктор Гудвин, "металлическое чудовище" перенимает некоторые из человеческих качеств, и это позволяет не только попытаться с ним общаться, но и надеяться, что его возможно уничтожить.

Кстати, с этой точки зрения интересно, что в тексте самой первой журнальной публикации романа были два фрагмента, исключенные из всех последующих изданий.

Ради усиления драматического эффекта я упомяну их в обратном порядке.

Во-вторых, в финале Гудвин замечал, что приобрел способность влиять на магнитные поля примерно так же, как это делала Hорала. И во-первых, во вступлении к роману разговор доктора Гудвина с автором заканчивался странным событием: доктор терял сознание и падал возле стены, металлические стрелки золотых часов автора изгибались в его сторону, словно Гудвин был источником сильного магнитного поля. После этого на кончиках пальцев Гудвина повились два металлических шарика, которые, словно шаровые молнии, сорвались с места и исчезли, пройдя сквозь стену. Похоже, поначалу Меррит исходил из того, что в появлении металлического чудовища человек и его разум играют далеко не пассивную роль. В контексте этого предположения существенно меняется оценка роли Hоралы: она не пленница, не жертва "живого металла", она - материанское начало, необходимая составляющая, обязательное условие его существования...