Лена Климова - Страница найдена

Некоторые подростки отмечают: никогда не думали, что они могут быть гомосексуальны, и совсем не обрадовались, обнаружив за собой тягу к собственному полу, которую они не в состоянии побороть. Но позже нашли силы принять себя.

Без подписи, 17 лет:

– Как и многие, наверное, я не хотел быть геем. Я хотел иметь обычную семью, детей, жену. Быть обычным, именно об этом я мечтал.

Алексей, 15 лет:

– Начал понимать свою «любовь к парням» лет в 13. Было очень тяжело. Это было просто ужасно. Я столько страдал, столько слез пролил. Я убеждал себя, что это неправда, просто помутнение! Но в 14 лет полностью с этим смирился. Целый год я отвергал себя, свою сущность, а потом принял.

Никита, 16 лет:

– Поймал себя на том, что разглядываю его лицо, руки, волосы. Понял, что я влюбился в мальчика. Возненавидел себя за это. Я не мог понять, почему именно я? Я хотел быть таким, как все: вырасти, иметь семью, жену, детей. Я старался переключить внимание на прекрасный пол, но получалось очень плохо.

Антон, 16 лет:

– В 14 лет я осознал, что мне не нравятся девушки. Совсем. Мама навязчиво сватала мне всех соседских девчонок, умиляясь, как «вырос ее мальчик». Мальчик же, то бишь я, с ужасом прятался от «невест» в ванной. В 15 лет впервые мысленно произнес: «Я гей». Я часто думаю, что это несправедливо. Я не хотел бороться за свои права, не планировал выделяться из общей серой массы. А что теперь мне делать? У меня нет ответа.

Достаточно тяжело приходится верующим подросткам. Они сталкивались с внутренней гомофобией еще и потому, что их религия не приемлет однополые отношения.

Антон, 17 лет (Санкт-Петербург):

– Думал, что буду гореть в аду. Я был православным верующим, причем достаточно богобоязненным.

Jane Doe, 15 лет (Москва):

– Я очень испугалась, ведь я с самого детства слышу о том, что это больные люди и их нужно лечить. Моя семья – не строгие католики, но в отношении геев у них все очень строго. Поэтому я долго пыталась переубедить саму себя, постоянно говорила себе, что мне нравятся только парни. Без толку.

Александр, 16 лет:

– Я веду духовную жизнь, постоянно посещаю церковь и участвую в таинствах церкви, молюсь каждый день, читаю Библию. Но там осуждают меня, говорят, что это извращение и за такое убивать надо. Неужели я буду гореть в аду? Но за что? Я же ничего не делал для того, чтобы стать геем. Я таким родился. За что осуждают меня? У нас тоже любовь! Никакой я не извращенец. Я просто душу люблю, а не пол. Я молил Бога сделать меня нормальным и считал это психическим расстройством, но ничего не помогло. И священники только осуждали.

Без подписи:

– В 11 лет меня крестили. Мне казалось, что Бог добр, что священнослужители всегда могут помочь советом. Такая вот детская наивность. Я с удовольствием ходила на службы и думала, что всегда могу найти надежду под сводами храма. А потом я полюбила девушку. В упорядоченный мирок начало прорываться осознание того, что я неправильная. По мнению церкви, людей, прочих-прочих-прочих. Как быть с верой? Вроде бы и веришь в Бога, но сводки новостей с людьми в рясах, которые прочат «нехристям-содомитам» адские муки… Бережно прячу под одеждой серебряный крестик – подарок на окончание школы от любимой бабушки, но прийти в храм уже не могу: мне там не будут рады, если откроюсь. Так кто я – человек или чудовище? И имею ли я право верить в Бога? Гомосексуальность – не кража, не убийство, не болезнь. Так почему за нее обещают ад после смерти и устраивают ад при жизни?

Без подписи (Набережные Челны):

– Да, я неправильный, я странный, но я родился таким и ничего не могу с собой поделать. Раньше просил, спрашивал у Бога – зачем??? Мог ночью не спать, думал об этом. Но решил не доставать Его своими глупыми вопросами.

Без подписи, 17 лет:

– Моя семья очень консервативна и довольно религиозна. До того религиозна, что я, смешно сказать, лет в 13—14 молился Господу, чтобы он избавил меня от гомосексуальности, которая тогда начала пробуждаться. Отец вдобавок еще и восточный человек. Он постоянно говорит про проклятых гомиков, проклинает Америку и все такое. Вы не представляете, насколько я ненавидел себя еще год назад. И вот от этого, в отличие от травли, убежать вообще никак нельзя. Не мог принять себя очень долго.

Антон, 16 лет (Амурская область):

– В 13 лет я стал послушником в церкви, и мне нравилось, но потом меня заинтересовала половая жизнь, я начал мастурбировать, зная, что мне нельзя, так как я послушник. Но я не мог остановиться, ничего не помогало, я не мог сказать себе «нет», как сделал бы сейчас, причем я мастурбировал и воображал себя с парнями, не с девушками. Вскоре я сказал друзьям, они подумали, что я шучу, не приняли всерьез, от них я узнал, что они к этому плохо относятся, и в общем, я сказал, что пошутил. Но одна подруга растрепала это другим. Так узнала моя школа, меня постоянно угнетали, показывали пальцем, смеялись, я лишь молчал и тихо ночью плакал в подушку и молился. Я влюблялся в одноклассников и других парней, но не позволял себе томиться, смотреть восхищенно и так далее, просто не позволял, говоря себе «нет, не могу». В 15 лет я перестал быть послушником из-за разногласий в церкви о том, что гомосексуальность – это от дьявола. Я считал, что это совершенно нормально и один из замыслов Божьих, церковь считала по-иному.