Хуважбаудин Шахбиев - Кредо жизни

В демократическом обществе произвол недопустим. «За период правления Ельцина плотность населения России меньше стала, чем в пустыне Сахара»! В России все мгновенно переходит в свою противоположность. Когда Ельцин развалил СССР, он говорил Кравчуку: «Состояние такое, будто внутри у меня все в говне, понимаешь, Леонид! И сердце – в говне, и все – в говне!» Да и все россияне, вероятно, оказались в таком же положении и начали выяснять отношения, вспоминать старые обиды. И противоречия проявились сполна.

«Я Ленина не отдам. Кто нагадит на Ленина, от меня получит сполна», – говорит Ельцин Леониду Кравчуку. Кравчук тогда спросил у Ельцина: «Что такое демократия?» Тот ответил: «А это, когда мы врагов уничтожаем, – и добавил: Надо будет позвонить Бушу-отцу – пусть одобрит». А Шушкевич ему: «А зачем?!» Кравчук в ответ: «Разрешение треба! Америка все-таки!» «А если Буш нас пошлет? Если скажет, что он Горбачева не отдаст?» Кравчук: «Не скажет! Гена Бурбулис, который гиена, все там пронюхал». «Они с Полтораниным как думали: посадят «папу» на трон, дадут «папе» бутылку, привяжут к ней ниточки и будут дергать».

Когда приближался запой, Ельцин ненавидел всех, а после двух стаканов впадал в прелесть, и поэтому Бурбулис говорил: «Все вопросы надо решать примерно на двадцатой минуте, не позже, пока Ельцин не оказался под столом». «Ельцин имел вид такой, будто он только что сошел с ума». И в это время Буш-отец благословил развал СССР, и Ельцин подмахнул свою подпись под беловежским сговором. Когда же Буш пожелал Ельцину «личного счастья», тот допил свою норму, и его уложили спать. А в конце гужбана «Ельцин упал на ковер и всё вырвал наизнанку».

Горбачев – Раисе Максимовне: «В России нет народа, Раиса, запомни это». «С русскими можно делать что угодно, странные они – эти русские. Русский народ убедился, что от него ничего не зависит. Россию погубит демократия, ибо при демократии те, кто наглее, вылезают вперед, на авансцену, хватают все, что можно схватить, а народ никого не интересует. Политики, как женщины, им верят только наивные».

Почему Указ и закон от 1991 года назван «О реабилитации»? Мы, что – преступники, чтобы нас реабилитировать? Речь идти должна не о реабилитации, а как минимум, о прошении у народов извинения или покаянии России за произвол, геноцид народов, ни в чем не повинных. Перечислить все нации, которые геноциду подверглись, а рядом вкратце описать, что творила власть над ними с начала депортации и до (и во время) возвращения и «благоустройства» на своих землях. Выделить сразу денежные средства – откупные за злодеяния, за моральный, материальный и физический ущерб. И на устройство быта, нормальной жизни…

Я до сих пор, прошло более 63 лет, и не пойму, в чем я повинен, или – мои сестры, мать семьи многодетной, оставшаяся с этим семейством одна, когда отец 22 июня 1941 года ушел на войну с врагом? В чем вина мамы нашего отца, защищавшего Совдепию – нашу Родину?! Какую статью Конституции мы нарушили?! За что нас предали, навесив на нас ярлыки, держиморды, нацисты – все те, кто нас обливал, обмазывал дерьмом, заклеивал рты наши? Более 13 лет мы находились на задворках – в забвении, по сути, в глубоком беспросветном «зиддане» КГБ, НКВД, МГБ и пр. «защитников» сталинского произвола, а теперь их учеником Ельциным изгнаны из Родины обетованной из Эдема-Чечни.

За что?!

Почему не вернули наше богатство разворованное – имущество, домовладения и не выдали компенсации за амортизацию жилья, хозблоков и за землю измороченную, за моральный ущерб?! Почему не вернули земли, на которых создали Новолакский район? Почему не вернули ингушам Пригородный район? За что отобрали у чеченцев исконно наш, Сунженский, район!?

Очень много таких «почему».

И все они неотложного решения требуют, чтобы они перестали быть разменными монетами, минами-ловушками, и не развивали ненависти, не вызывали противостояния и кровавых последствий, как это было в 1992 году – за Пригородный район. Иначе Кавказ никогда не стабилизируется в правовом поле, не войдет в него, и вновь придется наводить «конституционный порядок» по принципам ель-цинизма. В этих условиях Россия не сможет создать полноправного демократического общества и жить по принципу этнотерпимости незабвенного Ивана I (Калиты).

А Ельцину надо бы вспомнить, как жалок он был, когда стоял на трибуне XIX партконференции и, как говорят, «жуя сопли со слезами», просил реабилитировать его при жизни. Горбачев говорит об этом: «Он трус – этот Ельцин, удара не держит. Он боится, что я возьму его письмо после Октябрьского пленума и в газету отдам. Где он передо мной на коленях стоит, пишет, что у него все от водки, весь его гражданский порыв – постыдная уральская болезнь».