Геннадий Пискарев - Испить чашу

Кстати, в дальнейшем о развивающихся событиях я буду много говорить через сводки газетных информации, «боевых листков» и тому подобных образцов гласности. Что в них правда, а что кривда – покажет «послевоенное» время. А пока…

Знойным июньским днем по петляющей выбитой дорожке въехали мы в Семион, когда-то районный центр, ныне рядовое поселение. Низкие кирпичные домики; узкие улочки; заросшие бурьяном, ивняком, лопухами тротуары. Буйная растительность, как тропическая сельва, поглощающая еле-еле проглядывающие из глубины бывших некогда придомовых участков рушащиеся какие-то постройки. И золотой купол храма имени Симеона-Столпника. Рядом с храмом административные советского времени здания. На одном из них полуметровый плакат – листовка.

Привожу ее содержание слово в слово, как оно есть на плакате. А на плакате слова представителя блока патриотов А. В. Теренина, объясняющие чего хотят и чего не хотят честные люди района. От их имени заявляется следующее: «Мы хотим чтобы:

– Город и район развивались, росло производство материальных ценностей, трудоспособные граждане забыли о безработице.

– Не тормозилось развитие бизнеса, в том числе сельского фермерства. И это опять новые рабочие места.

– Спорт и физкультура. Для всего населения и, в первую очередь, для молодежи, создавались условия для здорового образа жизни: без табака, алкоголя, наркотиков.

– Старшее поколение имело достойную старость, молодое поколение не росло Иванами, не помнящими своего родства.

– Медицинская помощь в районе опять бы стала общедоступной и высокопрофессиональной.

– Цены в магазинах не подымались выше цен в соседних районах.

– Пропали хамство, запугивание, грязь, унижение, поборы, идиотизм, краснобайство, наплевательское отношение к людям со стороны властных лиц. Мы не быдло и не рабы.

– Социально незащищенные люди: инвалиды, дети, лишившиеся родителей, и т. д., чувствовали себя в нашем районе счастливыми и окруженными заботой.

Далее в листовке лаконично, доходчиво без пошлых нападок на противоборствующую сторону объясняется, а чего же не хотят патриоты? И тот же Теренин отвечает: «Мы не хотим чтобы:

– Уничтожались деревни и села.

– Разрушались и простаивали промышленные предприятия. Разваливались и терпели убытки сельскохозяйственные предприятия.

– Выходили из строя и простаивали спортивные сооружения: бассейны, спортплощадки, стадионы, секции и т. д.

– Разрушалась, от бездарности руководства района, прекрасная, удивительно красивая земля наших предков, чтобы гибла они от экологического невежества и безразличия; появления свалок, помоек, особенно у рек и водоемов.

– Имел место в нашем районе произвол чиновников, их глухое безразличие к людям, пустая болтовня и обещания.

Итог всему сказанному подводит вопрос-призыв к гражданам Кораблинского района: «Вам не надоело жить по-старому?» Затем миролюбивое (а какое же еще могут высказать православные люди?) предложение: «Давайте жить по совести, любви и правде» .

Нет, патриоты, и главный их представитель, явно не хотели никакой войны. И не полагали, святая простота, что она может быть.

Я читаю автобиографию «Васильича», изданную, как этого требуют правила, в определенном формате, и опять вижу лишь добрый порыв и неизбывную боль за судьбу родного края. Эх, прочти бы ее все избиратели-кораблинцы, они бы поняли: Теренин – свет в конце тоннеля.

Прочти бы! Увы, не всем, далеко, далеко не всем это довелось сделать. Не по слепоте духовной и физической произошло сие – плакаты, листовки «спецнарядами полиции» были сорваны с видных мест, изъяты из почтовых ящиков жителей, с коими попутно была проведена еще и соответствующая угрожающе-предупредительная беседа. Действующая власть, вовсе не думающая сдавать свои грабительские позиции, нутром почуяла реальную угрозу себе и пошла, ничуть не стесняясь, на разбойные погромные меры.

И все-таки должно стать явным тайное. Пусть даже после драки, но мы печатаем проникновеннейшее повествование Теренина о себе. Оно прямо-таки насквозь пронизано любовью героя к своей малой родине, увеличенной непоколебимой верой в Россию, в ее народ.

Я родился 23 декабря 1951 года в Москве. Это было трудное время послевоенного возрождения страны. В материальном плане, личном потреблении приходилось быть скромным. Но это тогда нисколько не угнетало. Послевоенное детство мое, в обыденности скупое, расцвечивалось, утеплялось величайшей благодатью, разлитой в окружающей нас божественной и вечной природе. Запомнились праздники, встречи на них с боевыми друзьями отца Василия Васильевича Теренина танкиста, участника Сталинградской битвы, с подругами матери, Тамары Сергеевны, инженера – электрика.