Array Сборник статей - Музей как лицо эпохи. Сборник статей и интервью, опубликованных в научно-популярном журнале «Знание – сила»

Но не обманывал Кремль и невозвращенцев. Особенно таких, кто бежал не от преследований на родине, не от приговора или долгов, а предал сознательно. Кто сообщал информацию о Московии, гордившейся тогда своей «закрытостью» для мира, ее иностранным недругам. Им выносился на родине смертный приговор. А поскольку на то был царский указ, то он должен был быть приведен в исполнение. В любом месте. Любыми средствами.

Котошихин был первым, на чьем примере русское государство дало всем понять – век у шпиона из Московии отныне будет оч-чень коротким! Чтобы другим неповадно было!

А дальше, как говорится – дело техники. Подпоить, спровоцировать пьяную драку с поножовщиной…

И каков замысел – казнить изменника посредством правосудия той страны, в пользу которой он совершил свою измену!

Еще одно обстоятельство – в назидание потомкам: по чьему-то (?) указанию тело «шпиона Котосикни» не было захоронено. Оно подверглось анатомированию, затем его кости были нанизаны на медные проволоки, и вся «конструкция» выставлена на всеобщее обозрение в музее Университета в Упсале.

Таким образом, формула Котосикни получается следующей:

Комплекс недооцененности + алчность + беспринципность + случай = измена. Здесь все кажется ясным.

А с другой стороны… Разве дурное дело не породило нечто важное и очень ценное? Конечно, встав на путь измены, Котошихин продолжал изменять, срывая пелену секретности со своей бывшей родины, помогая тем самым ее врагам, но при этом разве не открыл он это государство для исследователей будущих времен?!

Государство Алексея Михайловича жестоко покарало «шпиона Котосикни».

А он увековечил это государство для потомков!

Разве не парадокс?!

Что можно разглядеть из нашего далека в межвременное окно, которое распахивают перед своими посетителями древние палаты на Варварке? Об этом нашему корреспонденту Игорю Харичевурассказывает заведующая музеем «Палаты бояр Романовых» Галина Константиновна Щуцкая.

– Галина Константиновна, какой была повседневная жизнь во времена первых Романовых?

– Образ жизни почти у всех русских людей в патриархальное допетровское время был одинаков. И цари, и бояре, и князья, о простом люде и говорить нечего, рано вставали и очень рано ложились – по световому дню. До середины XVII века время на Руси исчисляли по солнцу. Летом солнце встает в 4 часа – говорили, что это первый час дня, 5 часов – второй час дня и так далее. Этому есть подтверждение в источниках. В середине XVII века, при Михаиле Федоровиче и особенно при Алексее Михайловиче в домах русских людей появляются первые часы. У нас в музее в трапезной, на самой вершине поставца, стоят часы, сделанные в Германии в 1592 году (на них есть дата). Кстати, первым, кто увлекся собиранием разнообразных часов, был царь Михаил Федорович. А часы были и настольные, и в горках, и настенные, и зипунные, то есть карманные. У Михаила Федоровича даже была специальная комната в Кремле, где он дер жал часы.

В середине XVI века в России появились стрелецкие полки – первый прообраз регулярной русской армии. Стрельцы были вооружены мушкетами, правда, скорострельность их была небольшая. Каждый боярин, выступая со своим отрядом, должен был иметь свой знак – «прапор». В музее сделана научная реконструкция прапора последнего боярина из рода Романовых – Никиты Ивановича.

Согласно «Уложению о службе» 1556 года боярин должен был выходить на службу «конен, люден и оружен», то есть, быть на коне и вооружить свою челядь, причем за свои деньги. Боярин был служилым человеком и получал жалованье. (Кроме этого, он получал доход от своих вотчин и кормлений.) Размер жалованья мы знаем из документов XVII века: в середине века бояре получали от 300 до 500 рублей в год, не считая дохода от вотчин и кормлений. Это были большие деньги. Пуд пшеницы и пуд ржи стоили около рубля. Хороший жирный гусь – 12 копеек. При Алексее Михайловиче печатный букварь можно было купить за 1 копейку. Но привозные вещи – пряности, вино – стоили дорого. Например, бочка фряжского (итальянского) вина стоила 25–30 рублей, а то и больше. Священник получал 5–7 рублей годового жалованья. Стрельцы – 6 рублей в год. Кстати, это была одна из причин их восстания при Петре I – выступали не только за Софью, но и по причине малого жалованья и кормления. А бояре не бедствовали. К концу XVII века, до Петра, оклады у некоторых бояр доходили до 800 рублей годовых. Устраивая пиры, боярин мог позволить себе все. Пиры были на славу и длились по нескольку дней.