Зинаида Гиппиус: Способным к рассуждению

В среднем слое эмиграции много не политиков, не журналистов, а «просто людей»; в газетах они не пишут и возражать или задавать мне вопросы могут только частным образом. Но как раз к этим «просто людям» я всегда и обращаюсь, и было бы несправедливо оставлять их недоумения без ответа. Он и не труден: примитивные до наивности, вопросы эти очень сходствуют, повторяются, сводятся почти к одному и тому же. Но по существу они не лишены значительности.

При внимании, из самой повторяемости можно сделать интересный вывод. Можно проследить, например, каким путем человек, ни малейшего политического credo не имеющий, подходит к «правым» эмигрантским группировкам. Мне ясно, что первый соблазн, первое, что его к ним влечет – это громкие слова о «непримиримости», на которые в правой стороне не скупятся. Человека с простыми чувствами, и тоже к большевикам непримиримого, это, прежде всего, успокаивает. Потом является доверие, потом, мало-помалу, вера в исключительный патриотизм таких явно непримиримых… С патриотической же точки зрения (незаметно перешедшей в националистическую, но кто разбирает?) уже легко принимается и все остальное: любящий Россию должен ненавидеть революцию (ибо она – большевики), ненавидеть все «левое» (ибо из левых – большевики), бороться за Россию, все равно какую, лучше за старую (тогда, наверно, не было большевиков) и т. д., и т. д.

Вот, в грубом виде, психологический примитив, из которого исходят наивно-недоуменные, ко мне обращенные, вопросы. Их все можно свести в одно и формулировать следующим образом: как я, при моей непримиримости (в ней спрашивающие, слава Богу, не сомневаются), говорю то, что говорю о демократии, о революции, иду против союза «Возрождения» с его Вождем и Съездом, «критикую» белую армию и т. д.? Как это может быть)

Отвечаю совершенно прямо: это не только может быть, но иначе и не может быть. Только так можно говорить, так думать – при действительной непримиримости; и только из таких мыслей и убеждений она, действительная, и вытекает.

Недоумевающим искренно, – и способным к рассуждению (верю, что они есть), – я попытаюсь объяснить это как можно проще.

В любви к отечеству и своему народу – мы не отделяем себя от них. Я не могу себе представить, чтобы жизненно-ценное для меня – не было ценностью и для моего народа. Я не могу не считать благом для него то, что считаю насущным благом для себя. Свобода – одна из ценностей наиболее бесспорных. Но будем осторожны и точны: я говорю не об отвлеченном понятии, а о том реальном maximum'е общественной и личной свободы, который находится в соответствии с данным моментом истории и есть необходимое условие жизни всякой страны. Как я могу не желать и для моей страны современного maximum'а свободы, если я желаю ей жизни? И могу ли я «примириться» с теми, кто осуществляет для нее maximum рабства, т. е. определенно ставит ее в условия смерти?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.