Анна Ромашкина: Хостесс. История Бэйли Екатерины

Со мной летели еще двое. Первая девушка была невысокого роста и не слишком-то броской внешности. Она всю дорогу молчала. Вторая же, по имени Света, была полной противоположностью первой: высокая, худющая, с острыми чертами лица. Она сразу же показалась мне ну сли-и-ишком уж разговорчивой и бойкой девицей, чем категорически не понравилась. Уж и не знаю почему, но не симпатизировала я никогда болтливым людям, и все тут! Однако, как вскоре выяснилось, ее напористость и привычка «переть напролом» в Корее были весьма и весьма полезны.

Мы сошли с трапа самолета в аэропорту «Кимпо». Тогда еще не был отстроен международный «Инчен», но даже этот, в сравнении с нашим местным международным терминалом нам показался «ОГО-ГО!».

Мы без проблем прошли таможню и эмиграционный контроль, и пошли на выход. Нас встречал полноватый кореец с табличкой с названием нашей фирмы в руках.

– Привет! – почти без акцента сказал он и добавил, уже по-английски. – Летс гоу!

Мы пошли следом, вернее – побежали, волоча за собой пудовые чемоданы, так как этот отрезок пути он, видимо, проделывал тысячу раз, и ради нас притормаживать не собирался.

– Ну и хамло! Хоть бы с чемоданами помог! – сказала Светка тихо, на тот случай, если кореец все-таки понимал по-русски.

– Ага! Прям щас, разбежится, и поможет!

Я, не привыкшая к рыцарским манерам еще с России, не рассчитывала на них и там.

Мы дошли до стоянки и стали чего-то ждать.

Девчонки сразу же кинулись искать сигареты и жадно курить. Мало того, что в самолете курить нельзя, так ведь надо же попробовать, как оно, курить за бугром! А вдруг как-то иначе, чем у нас? Оказалось – нет, не иначе… но все равно – приятно.

Минут через десять к нам подошла старенькая кореянка и стала нас разглядывать, жестикулировать и, как нам казалось, ругаться. Как потом выяснилось, она не ругалась, – просто это у них язык такой: иной раз не поймешь, то ли они ругаются, то ли подавились, то ли о погоде говорят. После прослушивания этой непонятной речи толстенький кореец, коего звали мистер Ли, сообщил, что меня и Светку «мама» берет, а вот вторую, тихоню, он повезет в другой клуб.

Мы принялись возмущаться, что мол, только вместе поедем! Но мистер Ли наотрез отказался что-либо обсуждать и заявил, что в «мамином» клубе все высокие, и она совершенно не подходит клубу по росту. Мы, конечно, расстроились, но нас утешили тем, что едем мы, по крайней мере, все в один город.

В общем, погрузились все в микроавтобус и поехали. Ехали долго, часов пять. Наконец сонный мистер Ли сказал, что уже почти приехали.

Мы стали оглядываться по сторонам. Что ж, вроде неплохо: город немаленький, все искрится от ярких вывесок, кругом оживление и веселье… Но только мы все едем, …и едем,… и все никак не останавливаемся…

Вот уж и высотки все проехали, и яркие огоньки…, поля рисовые пошли. Тут мы уже всерьез стали беспокоиться.

Ли тем временем свернул на какую-то проселочную дорогу и по краям стали видны маленькие домики, больше напоминающие наши «свои» дома.

Наконец машина остановилась. Мы огляделись: улочка с четырьмя клубами, парочка домов-бараков, парочка ресторанов. Да-а, негусто.

– Какого…??? Мы где вообще? – по голосу Светки я поняла, что госпожа Паника наступает. Она завертела головой в поисках Ли.

– Почему мы здесь, что это за деревня?! – ее голос начал срываться почти на крик.

Кореец мельком взглянул на нее и спокойно так отвечает:

– А вы тут работать будете. Сейчас «мама» покажет вам квартиру, отдохнете и пойдете смотреть клуб.

После этого он молча открыл перед нами дверцу, вытащил наши со Светкой чемоданы на улицу, так же – молча – уселся обратно в машину, и… был таков.

Должна заметить, что наши паспорта он отдал «маме» еще в аэропорту, объяснив это тем, что их нужно будет сдавать для получения эмиграционной карточки. Так что, сами понимаете: бежать нам некуда и срыва – ноль. Ну да ладно.

Подошла старенькая кореянка, открыла перед нами двери в постройку, больше напоминавшую сарайчик, и показала, чтобы мы втащили внутрь чемоданы.

– Простите, а как нам вас называть? – спросила я по-английски.

– «Мама», – ответила она и улыбнулась.

«Ничего, улыбка, вроде, добрая. Авось пронесет и все будет нормально», – промелькнула слабая надежда.

– Нет, ну а все-таки, как вас зовут? – настаивала я, так как называть чужую тетю «мамой» у меня язык не поворачивался.

– «Мама»! Кинчан а !

«Хм, и что еще за «Кинчан а »? Фамилия, что ли, такая?» – думаю. Оказалось, что не фамилия. И даже не имя. По-корейски «кинчан а » значит: «нет проблем».