Юрий Никитин - Как стать писателем (2-е изд.)

Ну и так далее, все это со скорбными лицами, вздохами и прочими ужимками, что значитца: вот мы, единственные радетели и хранители живаго великарусскаго языка, только мы зрим его опоганивание и засорение всякими макаронизмами.

Да, судя по частоте дискуссий, в самом деле больная тема. Больная тема, именуемая чистотой русского языка. Странновато только, что все лингвисты, академики, профессура, президенты, министры культуры, домохозяйки и дровосеки – все на этой стороне баррикады, а по ту сторону… вроде бы никого. Или нечто темное, безликое и безымянное, именуемое просто Зло. Все с этой стороны сражаются за чистоту, а с той стороны ни слова, что надо-де язык загрязнять. Но сражение идет. На иностранные слова, как и новопридуманные… неологизмы, если кто помнит по школе, – идет охота. Их клюют, топчут, загоняют в неведомые глубины, но они как-то выживают. К тому же появляются новые, тихой сапой влезают в священный русский язык, исконно посконный, чистый и незапятнанный…

Вообще-то, как мы помним с детства, культурному и образованному человеку чистота русского языка глубоко по… словом, глубоко. Действительно культурный и образованный пожмет плечами: какая исконность, неизменяемость? Попробуйте прочесть «Слово о полку Игореве» на родном языке! Вообще полистайте наши российские книги, изданные до реформы русской орфографии Петра Великого! Сумеете без переводчика? А ведь всего триста лет прошло!

Какой же мерзавец забрасывает к нам эти макаронизмы? Этого мерзавца зовут русским народом. Или считать русским народом только тех, кто ходит за сохой, а наши программисты – это кто, марсиане? Все мы – русский народ. А он принимает эти слова, переваривает, заставляет служить себе. Заимствуя иностранные слова, мы обогащаем русский язык. Ибо если, скажем, в английском driver означает извозчика и компьютерную программу, то у нас это уже совершенно разные слова и значения. Как, скажем, ныне привычные славянский «конь» и печенежская «лошадь», скифский «топор» и русская «секира».

И так во всем. Как в компьютерном мире, так и везде, где нас обогнали или просто прошли слишком близко. Они вынуждены брать свои привычные слова, расширяя значение одного и того же слова, а мы расцвечиваем свою языковую палитру. Я пишу письма и мэйлы, а они только мэйлы, хоть гусиным пером на пергаменте, хоть на Silicon Grafics.

Люди, которые «блюдут чистоту языка», почти всегда хорошие люди. Честные и добрые. Искренние. Они в самом деле заботятся о русском языке. Что еще сказать? Только повториться, что обычно это очень хорошие люди. Ну а ум не всем даден, как и понимание или кругозор. Чин академика легче получить, чем еще одну извилину. Ну, кажется им, что, предохраняя русский язык от сленга или макаронизмов, они служат Отечеству. Вот и предохраняют! Что можно сказать? Все-таки не грабят прохожих в подворотнях, не открывают липовые фирмы…

Это не в обиду им сказано, я их даже люблю, но все-таки надо защищать тех, кто пишет книги, статьи, очерки. Я имею в виду, их надо защищать как от мерзавцев, так и от хороших людей. Тех, которые совершенно искренне говорят: слушай сюда, потому что все остальные – дураки. Я люблю Отечество, уже поэтому я прав всегда и во всем.

Знаете ли, я его тоже люблю. И ничуть не меньше вас. Но вовсе не хочу огораживать свой участок таким высоким забором, чтобы даже соседей не было слышно.

Расширяйте язык, используйте все средства, все краски, все возможности! Рассматривают здание, а не состав кирпичиков.

Да, все мы пишем гусеницами. Но это не значит, что их нужно оставлять. Вот только что написал фразу «Олег начал присматриваться к деревьям, нахмурился, посмотрел по сторонам, затем пустил коня в чащу» («Возвращение короля»). Это нормально, у всех так пишется. Плохо, что абсолютное большинство в таком виде и оставляет.

Но я – профи, привычно исправил на «Олег начал присматриваться к деревьям, на лице появилось озабоченное выражение, конь под его рукой свернул в чащу». Не бог весть как красиво, обычная проходная фраза, но убрана гусеничность, сразу выдающая малограмотность автора, и появился взгляд с трех точек, что придает любой фразе объемность.

Т.е. повторяю еще раз: любой автор пишет коряво, гусенично, с обилием сорняков, лишних слов, объяснений и прочего словесного мусора. Разницу между туповатым начинающим и блестящим профессионалом замечаем прежде всего по тексту: оставлен ли мусор или же убран. И не важно читателю, устали глаза у автора вычитывать или по тупости вообще не понимает, что это мусор, результат один: книга пылится в магазинах на полках. Автор же начинает рассказывать на тусовках, что читатель до его книг не дорос, у издателей кривые руки, а торговля так и вовсе не умеет продавать книги.