Юрий Никитин - Как стать писателем (2-е изд.)

А пока… Просто не ловитесь на эти трюки. Вы будете для них, Настоящих Воров, всего лишь ширмой, прикрытием.

Бросилась бы Анна Каренина под поезд в 2000 году?

Во многие простейшие вроде бы истины, изложенные здесь, трудно заставить поверить как раз потому, что все вы – начинающие, хотя некоторые из вас уже публикуются. Профессионал поверит уже потому, что либо сам дошел, либо вот-вот дойдет, уже созрел, чтобы поверить сказанному, однако начинающему трудно объяснить по причине, о которой говорил вначале. О необходимости дерзости и самоуверенности, доходящей до наглости! Что хорошо для самой работы писателя, плохо для его обучаемости.

Даже самый дерзкий и самоуверенный согласится, хоть и с неохотой, что дважды два равняется четырем или что вес в сто кг больше, чем в девяносто девять, но попробуйте ему доказать, что в его произведении слишком много слов-сорняков! Он тут же вам возразит о музыкальности фразы, об особом стиле, иной ткани и неком ритме, который у него есть, а вот вы, тупой и нечуткий, не воспринимаете… Словом, наговорит много красивой и многозначительной лабуды, за которой для профи на самом деле ничего нет.

Однако же как-то учиться надо, где-то приходится смирить гордыню. Не все вы пока что умеете. Но смирите ее на время, скажите себе, что вот сейчас послушаетесь это старого хрыча, все-таки он профессионал и много дельных приемов нарыл, а потом я обгоню и его, и всех остальных на свете! И тогда уже они будут меня слушать!

Годятся все причины, чтобы заставить себя учиться, работать, строить, творить. Потом причины можно и отшвырнуть, но результат уже будет!

Повбывав бы гадов! Но это мое личное. Но я вам рассказываю законы литературы, а не те, которым следую сам. В искусстве расстановки значков на бумаге есть правило, которое лично мне как серпом по одному месту, я супротив него всегда наперевес с вилами, но, что поделать, оно существует. На уровне тех же дважды два, когда не поспоришь.

Формулируется примерно так: любая словесная конструкция в произведении оправданна, если логически мотивирована. То есть любая ругань, любой мат, любая непристойность имеют право на присутствие в литературном произведении, если без нее образ неполон. Или если это помогает в раскрытии характера…

Но, конечно же, если можно обойтись другими средствами, то обходиться… нужно обязательно. У меня, к примеру, тридцать романов, но мата нет. Хотя изображал… всяких.

И все-таки, все-таки постарайтесь обходиться без этого плебейства, когда аристократ демонстрирует свою близость к конюхам.

Можно не сразу начинать с офилигранивания языка, но работать над ним надо всегда. До образа читателю еще надо добраться, но слабо или сильно пишет автор, ему видно с первой же фразы. Бывает достаточно прочесть первый абзац, чтобы понять, что такое убожество лучше стереть…

Да, по языку проще. И заметнее. Как читателю, так и самому пишущему. Кто-то из великих сказал: «Одному правилу следуй упорно: чтоб словам было тесно, а мыслям просторно». То есть вычеркивай к такой матери те слова из уже написанной фразы, без которых можно обойтись. Это самый простой и эффективный способ улучшить язык.

По правде говоря, половина умения писать держится на умении вычеркивать. Ведь умно пишут многие!.. Но умно написать недостаточно. Надо – ярко. Яркость достигается, кроме прочих приемов, еще и емкостью. Пословицы тем и сильны, что все лишнее убрано, остались только самые необходимые слова. Это запоминается! Это действует. Увы, вычеркивать трудно. Даже не потому, что непонятно, какие вычеркивать, какие оставлять. Просто – жалко.

Самая простая работа – это выпалывать и выпалывать слова-сорняки. Возвращаться, просматривать поле заново свежим взглядом и выпалывать еще. Все сорняки не перечислить, каждый пишущий тяготеет к разным, но есть и масса общих, таких как «свой» или «был», что пестрят в каждой фразе. Да и вредят эти сорняки не только тем, что мешают яркости.

Казалось бы, что неверного в написанном: «Вошел человек. Это был мужчина высокого роста, одет был хорошо…»? Но прицепляешься невольно: слово «был» по нормам языка адресует в прошлое. А что, сейчас этот вошедший уже стал, наверное, роста низенького? А то и вовсе сменил пол? А одет либо плохо, либо вовсе голый?

После того как работа закончена, начинается прополка. Сорняки, увы, надо убирать, убирать, убирать…