Юрий Никитин - Как стать писателем (2-е изд.)

«Можно стремиться к тому, чтобы овладеть женой соседа, а можно стремиться к совершенству». В этой фразе все вроде бы правильно, но если второе «стремиться» заменить привычным «–», фраза станет несколько компактнее. И еще перед тире получается как бы некоторая заминка, из-за чего «к совершенству» звучит ударнее, чего мы и добиваемся.

«Он охотно примет людей, что сумели пройти…» «Что сумели» вроде бы лучше «которые сумели», все-таки о людях, не о вещах, но еще лучше «сумевших пройти».

«…живот у нее в самом деле как будто вырезан из светлого дуба». Кроме «будто» можно убрать и «вырезан».

«Это не загадка, это тот новый уровень, на который нам предстоит взойти». Убираю «…новый… на… нам… взойти». Слово «который» как раз лучше оставить.

«Когда он исчез, я повернулся к запаянному по-старинному ящику». «Когда» – сорняк, убираем.

«…начал чувствовать себя, как будто нахожусь в большой семье». «Будто нахожусь» – убрать.

«Зданий не больше десятка, все сдвинуты в одну группу…» Вроде бы мелочь – убрать слово «все», но если без него обходитесь – убирайте. Выигрыш будет, даже если с ходу не увидите.

Вот посмотрите сами, что нужно убрать, что изменить:

«Можно ли отключить только второй механизм, если они с первым составляют одно целое?»

«Навстречу попадается все больше людей в очках».

«А почему все больше распространяются слухи, что ученые темнят…»

«Воздух постепенно разогревается от присутствия множества горячих тел».

Т.е. задача не в том, чтобы написать безукоризненный текст, а в том, чтобы, поработав над написанным, сделать его безукоризненным. Или как можно ближе к такому. А уж каким он был раньше…

Да, признаюсь: я никогда, ни разу не сдал в издательство ни одной законченной вещи. Я понимаю трезво, что роман, как и ремонт, невозможно закончить, а можно только, говоря нелитературно, прекратить. В смысле остановить над ним работу. Здесь, конечно, надо соблюдать чувство меры: оставить слишком большие огрехи – над вами будут ржать даже в Урюпинске, пытаться убрать абсолютно все блохи – немыслимо, предела совершенству нет, а вы рискуете остаться автором одного-единственного произведения, да и то незаконченного.

Как я уже говорил или скажу ниже, рост возможен только на все более новых и новых вещах с новыми темами, идеями, сюжетами, образами.

Чувство меры, оказывается, необходимо и в такой работе, как литература?

Знаю, эту книгу не станут читать те, кто уже сдал свое произведение в издательство, тем более – кто уже выпустил. А напрасно, напрасно… Это в старое доброе время писатель все усилия прилагал, чтобы пробить книгу в печать. Потому что, опубликовавшись, он становился «писателем», членом Союза писателей, получал всюду привилегии, и его писательство не оспаривалось.

Сейчас же, когда издательства в частных руках, опубликовать книгу ничего не стоит. Можете открыть свои издательства и публиковать любую хрень. Но и то, что ваша книга вышла в крупном издательстве, ничего не значит. Это издательство выпускает книг в десять раз больше по названиям, чем все издательства Советского Союза, вместе взятые. А таких издательств сейчас в России множество.

Отсюда напрашивающийся вывод: читают у нас далеко не все, что издается. Сейчас даже положение хуже, чем было «тогда»: читают по-прежнему пять-семь авторов, но теперь авторов намного больше, намного! А книг так вообще просто жуть.

Потому я уже не первый год вижу одну и ту же картину: молодой автор вдруг резко задирает нос, начинает важничать, всех поучает, как надо писать, смотрит свысока, во взоре едва сдерживает нетерпение… ага, его рукопись наконец-то приняли в печать, понятно.

Но дальше практически всегда следует жесточайшее разочарование. Книга вышла, но мир не изменился, никто его на руках не носит, женщины не бросают в воздух чепчики, президент страны не просит принять высшие ордена, королева Британии не жалует звание лорда-рыцаря…

А все почему? А потому что книга – одна из миллиона, выброшенных на рынок. Да, покупатели ее берут в руки в книжных магазинах, открывают и просматривают текст, так что не надо насчет отсутствия раскрутки. Но потом кладут обратно. А покупают ту, текст которой зацепил.

Так что эта книга на самом деле и для тех, кто уже выпустил свои шедевры. Но видит, что лежат нераскупаемые. А издательство не торопится принимать вторую, третью книгу, а ведь успел написать уже пять…