Юрий Никитин - Как стать писателем (2-е изд.)

Через улицу могут давать концерт виртуоза-скрипача, что ошеломит знатока массой своих фич, фенек и прочих мелизмов. Там раскроют хлебала от восторга, но это будет восторг от вершины и з я щ е с т в а, но не мощи, силы, ибо мощь и сила в их случае – синонимы грубости.

Есть книги, авторы которых делают упор на изящества языка, на виртуозность стиля. В данном случае неважен сюжет, идея, тема, образы, главное – словесные кружева.

Есть – с упором на идею или образы. Не буду приводить примеры из классики, скажу только, что я иду по этому пути. Мои книги должны действовать «весомо, зримо», и потому сетовать, что мой терминатор с кувалдой в железных лапах недостаточно красиво исполнил па перед ударом по атомной бомбе, – это даже не смешно… для тех, кто понимает комизм ситуации. Увы, абсолютное большинство не понимает.

Да и хрен с ними. Но это у меня шкура толстая, а у вас?

Помните: они – позапрошлый век. Их требования – требования того времени. Ваши читатели живут в двадцать первом веке. Возможно, будут жить и в двадцать втором.

Сразу вспоминаются шутеры а-ля из глаз и ларокрофтовские. Проще говоря, первые идут от первого Wolf­stein'а, а вторые вообще от самых первых диггеров и шамусов. Написал и подумал, что, когда начинал писать этот труд, такое сравнение не пришло бы в голову, персоналок не существовало, а сейчас это наиболее зримый пример.

Когда из глаз героя, то самый важный плюс – полное сопереживание. Это вы бежите, стреляете, на вас нападают, вы отбиваетесь, прыгаете, влетаете в окна, хватаете полуголых красоток, бьете в челюсть всяких разных, кто не успел спрятаться. Да, это громадное преимущество, но, увы, почти единственное.

Фигурка героя в стиле «яяяя», которой управляете в байме или при чтении книги, это все-таки не вы сами, а ваша кукла, которую ведете через препятствия. Это по ней стреляют, а не по вам. Конечно, за нее тоже переживаете, она ваша, и если убьют или хотя бы ранят, чувствуете некоторые угрызения совести: надо было баймить лучше, но все-таки это не вы!

Однако же стиль «яяяя» дает неизмеримо больше возможностей в плане выбора красок, мест действия, недоговоренностей.

Вы можете писать то об одном герое, то о другом, которые за сотни миль, а вот от первого можно описывать только то, увы, что перед глазами.

Конечно, это тоже общие законы, из них существуют исключения, но этих исключений весьма и весьма немного. Я имею в виду, что и от первого лица можно писать так, что никакого сопереживания не будет, но не это исключение, как вы понимаете, а исключение – когда роман написан от третьего лица, но вы, наблюдая за чужой фигуркой, все его беды и тревоги воспринимаете как свои.

А кто лучше: прыгун в воду или в высоту?

Есть очень большая группа хронических неудачников, которые винят в своих неудачах все что угодно, но только не себя. Вы их уже встречали и еще встретите, так вот: не дайте себя столкнуть с победного, хотя и трудного пути! А столкнуть могут, аргументация у них отточена, отработана, отшлифована. Отшлифована, понятно, в попытках объяснить жене и соседям, почему у других получается, а у них – нет.

Я говорю об авторах, которые «…никогда не унизятся до того, чтобы писать на потребу издателю». Эти авторы обычно начинают рассказ с того, что вот однажды они принесли в издательство свой шадевр, а там тупые сказали: вот если сделаешь сцены, что у тебя трахаются на каждой странице, не слезая с коней, тогда возьмем. А я, мол, сказал гордо, что никогда не унижусь до такого позора! Я хочу, мол, честно смотреть в глаза детям.

Говорят обычно очень красиво, верно, с пафосом, с придыханием в нужных местах, а мы, понятно, в данном случае только киваем и соглашаемся. Ну что еще сказать, когда человек говорит вроде бы очевидные вещи? Да, конечно, нехорошо писать такие книги, нехорошо уступать таким требованиям.

И как-то за кадром остается, что книжный рынок вовсе не завален книженциями, где трахаются на каждой странице. Вот я в данный момент читаю фантастику и могу с уверенностью заявить, что мне такая вещь прошлый и позапрошлый год не попалась ни в НФ, ни в фэнтези. А если другим и попадается, то, полагаю, им приходится подолгу выискивать ее в горах книг, где эротикой и не пахнет.

Так откуда же эти требования? Почему не предъявляет издатель мне, множеству других читаемых авторов, чьи книги на всех прилавках?