Вряд ли где еще найдется такое правительство, которое бы так последовательно, изобретательно и упорно на протяжении ряда лет занималось бы разрушением и девальвацией этой драгоценной и для правительства, и для страны властной субстанции. Ну что тут поделаешь, если либеральная мифология не знает и не хочет знать понятия власти. Она хочет знать только понятие собственности. То есть — прямо таки одержима желанием потерять все, что имеет.
Реформы в России начались с разрушения властной сферы, и с тех пор этот процесс шел форсированными темпами, намного опережающими темпы становления института собственности. В итоге властная сфера деградировала, а сфера собственности так и не встала на ноги. Реформаторы свято верили, что рынок без активной финансовой, ценовой и организационной политики правительства — “сам” поднимет экономику из руин; “сам” — через фондовый рынок — произведет переоценку основных фондов; “сам” — через рынок рабочей силы — поднимет реальные доходы населения. Забыли, что во всем мире рынок “сам” осуществляет лишь тонкую регулировку хозяйственных пропорций, приспосабливая ее к политике крупных хозяйственных субъектов, и в особенности правительства.
Вот он и “приспособился”! Огромные материальные ценности, бесплатно переданные в частные руки, теперь на фондовом рынке недооценены в десятки раз, что и привело к обвальному инвестиционному кризису. Даже такие благополучные на общем фоне инфраструктурные предприятия, как “Газпром”, “ЕЭС России”, в чьем распоряжении находятся ценности на сотни миллиардов долларов, не могут привлечь пару сотен миллионов долларов инвестиций, необходимых им для простого воспроизводства.
В планах правительства на 1997 год приватизация свернута до уровня 4,2 трлн.рублей. Надо понимать, что тем самым правительство расписалось в окончательном крахе приватизационной политики последних лет. Что ж, это резонно! Все опробованные за этот период схемы форсированной приватизации — дешевая распродажа и раздача госимущества, передача его в залог под кредиты — не способны решить ни бюджетных проблем, ни создать эффективного собственника, готового инвестировать.
Между тем разумная политика в области приватизации могла бы давать 10-15 млрд.долл. в год только от иностранных инвесторов (финансовые ресурсы мирового рынка, которые, по оценкам Минэкономики РФ, готовы прийти в Россию, позволяют рассчитывать на привлечение, по меньшей мере, 30 млрд.долларов уже в ближайшие 2-3 года). Но чтобы обеспечить этот приток, нужно в корне менять приватизационную идеологию. Нужно переакцентировать внимание на повышение управляемости госсектора экономики, на повышение его загрузки, эффективности функционирования и, следовательно, привлекательности. А затем сдавать в аренду или в траст тому же иностранному инвестору. А если к тому же дополнить это мерами таможенно-тарифной защиты внутреннего рынка, то западный инвестор сам потянется под “зонтик”, в оазис стабильности и роста, чтобы поучаствовать в освоении потенциально огромного внутреннего российского рынка. Причем пойдут сюда не флибустьеры, как сейчас, а солидные фирмы, привыкшие работать на защищенных рынках.
В сфере потребления еще более жестокий и болезненный провал. Какая уж тут “сильная социальная политика”! Но даже если отвлечься от реальной угрозы чисто социальных напряжений, речь идет об фундаментальном перекосе в финансовой структуре, несовместимом с эффективным рыночным хозяйством. Как можно надеяться на преодоление депрессии, если половина населения по полгода не получает свою мизерную зарплату?!
Доля труда в ВВП России и так беспрецедентно низка — около 20% против 50% в США. Политика сжатия доли заработной платы в ВВП уже привела к сжатию спроса, к экономическому спаду с сопутствующим сужением базы налогообложения и утраты доходов бюджетной системой. Эта политика сделала невозможным финансирование сколь-нибудь значительной части бюджета за счет налога на доходы лиц наемного труда (он составляет лишь 5-6% от суммы налоговых поступлений). Результатом этого явилось введение пресловутого налога НДС, который собирать гораздо труднее, чем налог с фонда зарплаты. Отсюда в значительной мере и проистекает нынешний бюджетный кризис.
О дореформенных стандартах производства и потребления (при всех диспропорциях плановой системы, ее инвестиционной перегрузке, сниженной доле потребления на фоне огромных накоплений и проч.) сегодня остается только мечтать.
Читать дальше
