Александр Власенко - Литературно-кинологические безобразия - 5 («Ликбез») - в защиту обиженных дрессировщиков

Вот ведь как бывает: занимается себе человек с горячим энтузиазмом неким делом (важным или не слишком — не суть, лишь бы ему самому нравилось, а другим хотя бы вреда не приносило), достигает на избранном поприще определенных успехов и даже обретает в глазах не самой требовательной части общественности известной степени признание и может быть даже авторитет. И тут-то, на почти ровном месте, вдруг до того уверует в свою исключительность и неподражаемость, что ради убеждения окружающих в своем мессианстве готов пойти черт знает до каких пределов. В результате чего идея спасения заблудшего человечества из первоначально высокой цели становится лишь ступенькой в куда более соблазнительном деле собственного возвеличивания.

Ну пусть воспламенился человек мыслью привнести полезное озарение в массы (не он первый, не он и последний), ну и флаг бы ему, как говорится, в руки, пусть дерзает, вершит и воспаряет! Так ведь нашему герою теперь уже мало вздымания собственного стяга среди полчища примерно таких же одержимых знаменосцев. Ему ж надо не просто выделиться из толпы, но и заглушить ее медью своих труб, громом барабанов и ритмичным лязганием подковок об асфальт.

Вот так сидишь порою тихонечко, греешься на солнышке, а мимо тебя, отвлекая от размышлений о вечных ценностях и куске хлеба насущного, туда-сюда, под сипение горна и треск малокалиберного тамтама, старательно и торжественно марширует очередной кандидат в твои вожди… Очень раздражает! Глянешь ему вслед — ан задница-то голая! Вся смета израсходована на украшение фасада! Так прямо и зачешутся руки влепить ему по незащищенным тылам соленой розгою. Экзекутор я Великий Ликбеза, в конце-то концов, или же так, полковой профосишка?

А с другой стороны присмотрясь, почти всегда убеждаешься, что обуянный вождизмом харизмоносец своим громогласием всего-то навсего тщательно камуфлирует собственные меркантильные поползновения, пытаясь занять самое теплое место под солнышком. Очень хочет кушать и, естественно, норовит урвать кусок пожирнее и послаще, плевать что ничем не заслуженный. А сие в глазах Ликбеза является отягчающим обстоятельством и подлежит сугубому наказанию.

Эк меня профессиональный зуд одолевает! Не будь его, неужто стал бы я цеплять Наталью Дмитриевну Криволапчук(чтоб ей быть счастливой в личной жизни!), а? Ну ту, что, по словам ее собак, Джины и Рольфа, в соавторстве с которыми, якобы, она пишет книги, «себя «зоопсихологом» называет». Пожалуй, все же стал бы. Очень она на это нарывается.

Ох уж эти доморощенные зоопсихологи собачьего мира! У них, на мой взгляд, есть уйма общего с теми искусствоведами-критиками, кои своими руками сделать ничего, выше, чем на дилетантском уровне, не умеют, зато досконально знают, как делать надо и как не надо. Среди искусствоведов, правда, гораздо чаще попадаются особи, избравшие профессию по призванию, то есть тонко чувствующие прекрасное и влюбленные в него, но у них — действительно специалистов — и собственные руки растут не откуда попало. А прочие, как правило, относятся к разряду своевременно осознавших, что художественными талантами они обделены, и в какой-либо другой области самоутвердиться у них тоже вряд ли получится, а потому изловчившиеся вращение в богемных тусовках сделать источником своего существования. Вот и зоопсихологи от собаководства — сплошь и рядом неудавшиеся дрессировщики, что мастерства достичь оказались не в силах, однако ж изрядно поднаторели в изучении теоретической базы, особенно в той части, где ее тонкости и закорючки плавно перетекают в область зауми и абсурда.

Нет, я не отрицаю напрочь ценности зоопсихологии как науки, а равно полезности зоопсихологов для облегчения существования собак, принадлежащих определенной части народонаселения. Такие — и немалочисленные — владельцы, далее всех прочих оторвавшиеся от матушки-природы, в детстве ни с кем иным из животного мира, кроме Хрюши и Степаши, явно не были знакомы, и вплоть до совершеннолетия воспитывались в рамках школьной программы и среднестатистического общественного мнения, плюс, в лучшем случае, — того, что пишется в популярных книжках для самых «чайников».