Генри Олди - Олди и компания (литературная студия на Росконе-2007)

– Юбку…

Олди: Хорошо, юбку. Какую?

– Чуть выше колен. Классическую.

Олди: Уже интересно. Дальше.

(Голос из зала: Ногти, ногти!..)

Олди: Ногти длинные! Какого цвета?

– Темно-красного.

Олди: Отлично! Что еще?

– Блузку яркую.

Олди: Абстрактно «яркую» – не звучит. И в книге не зазвучит. Вы скажите, какую именно. Юбка выше колен, классический стиль – это мы поняли. А блузку – конкретнее!..

– Красную блузку.

Олди: Ну, красную – уже лучше. Но вы же писатель! Значит, не примитивно-«красную», а «цвета крови» или «цвета вина». Это ведь разные цвета?

– Под цвет лака на ногтях.

Олди: О! А макияж как класть будем?

– Макияж классический, не очень яркий.

Олди: Не очень яркий? Совсем бледная будете.

– Нет, классический – он будет достаточно заметен, но не вызывающий.

Олди: Смотрите: мы начали моделировать персонажа, не имеющего прямого соотношения с нашей исходной моделью. И обратите внимание: блузка просто красного цвета – не работает. А под цвет ногтей – работает! Так вот, когда вы пишете книгу, так и моделируйте: блузка красного цвета – невыразительна. А каблуки-шпильки – выразительны. Юбка классическая, а лучше сказать – клиньями. И добавить: шелковая или твидовая, «по моде шестидесятых» – и персонаж мигом приобретает характер. Но когда вы пишете: «Она была в юбке и блузке красного цвета» – это плоский, невыразительный образ.

Так и строим психотип через внешние проявления.

– Насколько подробно героя надо описывать? Есть мнение, что если подробно описывать, не останется пространства для воображения читателя.

Олди: Подробность описания, в частности, зависит от того, что вы пишете: роман или рассказ. В романе есть больше пространства для описания героя не в ущерб действию, психологии, авторским мыслям и идеям. Соответственно, можно потратить на это больший объем текста. В рассказе описания делаются более сжато.

Далее: не подробность, но точность и образность описания. К примеру: «На нем был мятый пиджак из твида в крупную клетку. Черные брюки пузырились на коленях…» Обратите внимание на действенные детали: «пузырились на коленях». «Мятый» и «пузырились» – работает на образ, на характер. Или: «из твида, модного в этом сезоне». Сразу видно, человек следит за модой, подбирает одежду тщательно – это дает нюансы характера. У героя есть деньги на модные вещи – виден фрагмент социального положения.

Даем ряд броских деталей характера – через поведение, через одежду, как смотрит, как двигается, угрюмый или сияющий, как строит устную речь… Все это можно давать не только и даже не столько через прямые описания (высокий рост, прямой нос, белый костюм), а путем скрытых характеристик (поведение, жестикуляция, речь, отношение к нему других людей – кто-то заискивает, кто-то говорит свысока…). Таким образом, не растекаясь мыслию по древу и не давая утомительный массив описания, образ героя вписывается в текст, причем совершенно не обязательно в одном конкретном месте. Эти детали необходимо разбросать. Концентрированный фрагмент дать вначале, когда зашла речь о персонаже, и понемножку, по деталюшечке добавлять то тут, то там. Тогда образ начинает постепенно проступать, как проявляется изображение на фотографии.

– Правильно ли я понял: чем деталей меньше, тем каждая из них бульшую нагрузку несет? Пиджак по моде – и сразу есть восемь сообщений, которые эта деталь несет. И чем лучше, чем точнее удается такие детали набрать…

Олди: Тем точнее персонаж. Да! Получается концентрированное, а не размазанное описание. Причем концентрированное не в смысле – в едином абзаце, а каждая деталь концентрирует в себе целый ряд качеств.

– А не надо ли некоторые, скажем, вульгарные детали жертвовать в угоду морали?

Олди: Вульгарность или изысканность зависит от того, кого вы описываете. Если у меня в книге биндюжник, он не будет выражаться как английский денди. Другое дело, когда мат ради мата, эпатажные обороты ради показухи… Приведем простой пример. Не так давно прислала одна молодая писательница нам роман. Мы обычно не в состоянии читать присланные нам вещи – их шлют в огромном количестве. Но тут как-то прочиталось. Панковский роман, вызывающий, эпатажный. И в принципе, написан хорошо – молоденькая девочка-героиня за эпатажностью прячет одиночество, поиск любви, весь ее панк только потому, что она свое место в жизни никак не отыщет. И вот ее кумарит и плющит, она трахается и курит, ее опять плющит и кумарит… И везде мат-перемат. Постепенно эпатаж перестает восприниматься: ну, опять трахается, ну опять ее плющит, разве что в другой позе и с другим партнером. К концу роман убит наповал. Сочувствие потеряно, прием не работает – выдохся.