Олег Маркеев - Демон Власти

Безусловно, быть военным вождем, полицмейстером и шаманом в одном лице сложно. Часть функций лидера была «сброшена» на наиболее подходящих по своим качествам сородичей, которые, естественно, получили свою долю от «пирога власти». Привилегированное положение лидирующей группы (властвующих и управляющих) закрепилось в «ментальной картине мира» и сохранилось до сих пор.

В ходе эволюции стали все четче проступать и развиваться специализированные элементы системы человейника. Кто-то совершенствовался во властвовании (лидерстве), кто-то подчинялся, развивая в себе необходимые качества, кто-то специализировался на удержании соплеменников в состоянии «коллективного сознания» и тонком, экстрасенсорном взаимодействии со средой обитания.

По представлениям Бориса Диденко, (его прекрасная работа «Хищная власть» включена в библиографию к данной книге), внутривидовое разделение произошло по критерию отношения к власти. Выделились суперанималы, суггесторы и диффузники, позже появились неоантропы. Термины введены самим Борисом Диденко, для их наглядного пояснения мы подобрали соответствующие иллюстрации. Всмотритесь на типажи на картинах, и все станет ясно без лишних слов, кто есть кто. И какое имеет отношение к Власти.

Илл.

В кибернетической схеме управления человейником данные типы различаются по исполняемым функциям:

— суперанимал — специализация в осуществлении функции насилия и принуждения (власти),

— суггестор — функция хранения и передачи знаний и внедрение требуемой «картины мира» (идеология),

— диффузник — функция подвластности и непосредственная трудовая деятельность по преобразованию среды обитания,

— неоантроп — «инакомыслящий», носитель «иной картины мира», отдельные особи и целые группы, опередившие современников в эволюционном развитии.

Суперанималы и суггесторы представляют собственно власть (объект управления) Диффузники — субъект управления (подвластные) в чистом, рафинированном виде. Неоантропы смягчают трение между властью и народом, между субъектом и объектом управления. Неоантропы находятся на том уровне внутреннего развития, когда мало нуждаются во внешнем управлении и принуждении, что вызывает естественное раздражение властителей. Но с самобытностью неоантропов властвующим приходится мириться, потому что в среде неоантропов концентрируется подлинный интеллектуальный и духовный потенциал человейника, своего рода эволюционный резерв выживания. Неоантропы своей разумностью и гуманностью снижают общий уровень насилия в человейнике, повышают нравственный и интеллектуальный уровень развития диффузников.

Неоантропы это та самая интеллигенция, которую презирают и власти, и народ, но без которой ни те ни другие не могут обойтись. Без этих бессребреников и духоборцев жизнь человейника была бы постылым адом без всякого проблеска надежды, искорки Знания и атома душевного тепла.

Антрополог, наблюдая жизнь первобытного племени, сразу же выделяет сильных, агрессивных лидеров и их окружение, мудрых стариков и шаманов и агрессивно-послушное большинство. Те же специализированные группы мы можем легко выявить в любом коллективе наших современников. На протяжении тысячелетий существования человечества менялись лишь внешние формы человейников, но не их содержание и «социальные роли», которые должны исполнять люди.

А теперь немного поспорим с Борисом Диденко.

Ключевым элементом в эволюции сообщества гоминидов он ставит адельфофагию — поедание одних членов сообщества другими. Иными словами, внутривидовую агрессию как движущий фактор эволюции вида в крайней форме. Хищничество в прямом физиологическом смысле слова как истинную подоплеку Власти. Звучит страшно, тем более что теория Поршнева, на которую опирается в своих рассуждениях Диденко, имеет достаточно веские претензии на истинность.

По мнению Бориса Диденко, часть человейника была превращена в некий «пищевой резерв» на случай неблагоприятного влияния окружающей среды. И когда все животные страдали и гибли от бескормицы (засуха или заморозки), то сообщество протогоминидов просто пускало в пищу наиболее слабых. Причем, делало это регулярно, на уровне физиологического и социального рефлекса. Что, с одной стороны, дало мощный эволюционный коридор для развитии вида, с другой стороны, форсировало процесс внутривидовой специализации: выделились те, кто пожирает, те, кого «пускают под нож», и те, кто удерживает психополе стаи в спокойном состоянии, внушая необходимость, разумность и законность вопиющему акта поедания себе подобного. Дальнейшее развитие человейника несколько гуманизировало процесс адельфофагии. Вместо плоти сильнейшие (суперанималы) стали отнимать и «проедать» результаты труда покорных подвластных (диффузников). А суггесторы по мере развития сознания и форм передачи информации развили мощную и сложную систему аргументов для оправдания царящей в человейнике несправедливости. Хищность суперанималов и исключительное положение суггесторов объяснялась то «божественными законами», то закреплялась письменными кодексами и правилами, и так вплоть до современных научных политологических и экономических теорий. Свою лепту в вносили и сами страдающие диффузники, чье отравленное страхом сознание рождало такие перлы как «До Бога высоко, до царя далеко», «Закон, что дышло, куда повернешь, туда и вышло», «Всяк сверчок знай свой шесток» и прочие.