Русофобские его бредни напечатала ультраправая “Вашингтон таймс”. Редакторы спятили вместе с этим сочинителем небылиц Бакурия? Если бы… Это уже обычный “хороший” тон публикаций о сегодняшней России в западных СМИ. Разве что на этот раз хватили лишку. А вот умный Бжезинский примитивным политическим злословием не пробавляется. У заядлого русофоба будто взгляд коршуна в высях над геополитическими пространствами Евразии. В интервью “Газете Выборча” “пан Збышек” многозначительным тоном вещает: “…нынешнее состояние дел в России — это Россия на коротких ногах”. Он предрекает нам загадочные, глубокие перемены, “но не раньше, чем лет через десять”.
“Толпа возвращается к тому, что разрушила…”
…Народ есть острое железо, которым играть опасно.
Николай Карамзин
“Бедная богатая Россия”, — заголовок в “Ди Вельт”, которая задается головоломкой, почему несмотря на экономический бум и прорву нефтедолларов Россия — на пороге кризиса? “Кто ищет новую Россию Владимира Путина, может разглядывать ее в выходные в торговых залах-дворцах”, где происходит священнодействие шопинга. Здесь капище Новой Веры россиян.
Думаю, наблюдение верное. Газета приводит триумфальную официальную статистику. “Оборот розничной торговли в прошлом году в России 245 млрд долларов. Банк “Ренессанс капитал” прогнозирует, что до 2020 года потребительские расходы возрастут до 555 млрд долларов. Россия является самым динамично развивающимся рынком розничной торговли Европы.
Положим, “Ренессанс капитал” и загнул. Но что есть, то есть: даже в благополучные советские времена, когда СССР входил в первую десятку стран по уровню развития человеческого потенциала, не было такого потребительского бума. Что из того, что в эти 245 млрд розничного оборота зачислены и автомобиль “Бентли” для недоросля из семьи нефтяного нувориша, и китайские кроссовки сына бедняков, и десять тысяч долларов чаевых “сумасшедшего русского” во французском ресторане, и скудная, зато импортная снедь в кошелках пенсионеров. Ограбленный чувствует себя чуть ли не облагодетельствованным, если уж он прежде побывал в преисподней ельцинской “шокотерапии” и влачился на 20-долларовую пенсию.
Здесь, похоже, мы сталкиваемся с особого рода социальной слепотой. Исследователи общественного мнения отрицают его рациональность, подчеркивая эмоциональную и иррациональную природу. Социолог Г. Блуммер и в самом деле, на мой взгляд, нашел очень взвешенную формулу: “Общественное мнение рационально, но оно не нуждается в том, чтобы быть разумным”.
В мире человеческих чувств и переживаний есть что-то заветное, уму не подвластное. Политик, который дерзнёт покуситься на коллективные иллюзии, обрушит на себя гнев толпы. Это свойство “психологии масс”, на мой взгляд, и приближает к разгадке чудесной популярности президента Путина и его феноменального рейтинга. Зря подозревают прорежимных социологов с их мудреными выкладками в том, будто бы они сильно передергивают. Путинская “общеопекательная” манера властвовать, как шар в лузу, точно нацелена на восприятие власти в обществах традиционного, общинного типа, а именно таким обществом мы и остаемся. Какие бы “рыночники” нас ни погоняли и ни морочили.
Даже такой лиходей и сумасброд, как Ельцин, хоть толику, но стяжал поблажки всё из-за того, что всякая власть — от Бога. В недрах “бессознательного” глубоко запечатлелись все страдания и лишения, которые выпали на долю нашего народа и которые в конце концов искупились сторицей — добром. Это я веду речь про народную память о суровом сталинском времени, когда всеобщую беду — войну и голод — превозмогали всем миром, а потом, пусть и нескоро, наступили мир, лад и какой-никакой, а достаток.
Но бывают, увы, и такие жертвы и страдания, за которые не “полагается” никакого искупления. Но это попросту не вмещается в русский архетип сознания. Да, спору нет: здравый смысл присущ у нас большинству, если брать по отдельности каждого. А “надличностное” общественное мнение и впрямь не нуждается в том, чтобы быть разумным. Путинизм как идеология упорядоченного, но всё такого же алчного и безжалостного олигархического капитализма ловко сыграл и подладился под эти характерные, уязвимые особенности психологии масс.
“Толпа чрезвычайно консервативна, несмотря на революционные потрясения, она всегда возвращается к тому, что разрушила”, — утверждает Ле Бон, которого прозвали “Макиавелли массового общества”. Говорят, даже генерал де Голль в свое время ухватился за идеи Ле Бона. Ключ к пониманию “Пятой республики” во Франции — объединяющий президент и соглашательский парламент. Очень смахивает внешне на утвердившуюся путинскую авторитарную модель власти. С той лишь разницей, что президентство де Голля явилось воплощением величия Франции и было сугубо националистическим и даже отчасти имперским, а природа путинского “междуцарствия” на поверку — где-то между мнимым “великодержавием” и неизжитым компрадорством. А всё потому, что у нашего президента за спиной, обступив его, стоят над душой олигархи, для которых сохранность их неправедно нажитых капиталов целиком зависит от милости, благорасположения западной корпорократии. В американском бизнесе в обиходе двойная формула успеха: “Сделать деньги, спасти деньги!”. Трепет и терзания внушает вторая часть заповеди.
Читать дальше
