комиссар ГБ 2 ранга
комиссар ГБ 2 ранга
комиссар ГБ 3 ранга
комиссар ГБ 3 ранга
комиссар ГБ 3 ранга
комиссар ГБ 3 ранга
комиссар ГБ 3 ранга
комиссар ГБ 3 ранга
комиссар ГБ 3 ранга
комиссар ГБ 3 ранга
комиссар ГБ 3 ранга
комиссар ГБ 3 ранга
комиссар ГБ 3 ранга
комиссар ГБ 3 ранга
комиссар ГБ 3 ранга
комиссар ГБ 3 ранга
комиссар ГБ 3 ранга
Кроме того, был один с армейским званием — комкор М. П. Фриновский.
Именно эти люди начали и проводили большую чистку, именно между ними развернулась напряжённая борьба в 1936-38 гг., и к 1941 г. — из этих 37 человек в живых через несколько лет останутся только два.
Семьдесят лет тому назад все эти люди терзали население шестой части света, именуемой тогда Союзом Советских Социалистических Республик. Почти все они тогда же и погибли сами, а двое уцелевших — немного позже. С тех пор наша родина и русский народ пережили великое множество крупнейших событий — и радостных, и трагических. Ныне всё вокруг нас вновь круто изменилось. Многие события минувшего века ныне воспринимаются нами иначе, нежели ранее, порой совсем иначе. Но неизменна оценка вышеперечисленных людей как невиданных злодеев и палачей нашего народа. Прощения им нет и быть не может. Злодеи пожрали самих себя. Поделом вору мука.
Семь десятилетий назад русский народ хорошо знал только одно имя из вышеперечисленных — кровавого главу НКВД Ягоду (в девичестве Иегуду Еноха Гершеновича, он велел именовать себя Генрихом Григорьевичем). Почти все остальные имена, а порой клички — мрак и туман. Они палачествовали над миллионами людей тайно, а потом так же тайно удавили их самих в ими же возведённых застенках. И вот лишь недавно стали объективные историки разматывать этот тайный и жуткий клубок. Материал накапливался, постепенно тот мрак и туман стал развеиваться, и потомки наконец смогли увидеть жуткие образы тех инфернальных существ. Буквально последние два-три года картина полностью и всесторонне прояснилась. Теперь ясно видно, так сказать, кто есть кто.
В частности и в особенности — кто они были по национальности в многонациональном тогда Советском Союзе. Подчеркнём, что революционеры-интернационалисты скрывали свою подлинную национальную принадлежность ещё со времён Марксова Первого интернационала. Такая вот у них была странная привычка. А спрашивать или говорить о том почиталось в той среде признаком реакционности и мракобесия. Какое, мол, это имеет значение для революционного пролетариата?! Но значение-то имелось. Вакханалия кромешных казней в Гражданскую войну, в двадцатых страшных годах, во времена погрома крестьянства и возведения Беломорканала это чётко выявила.
У чекистов, соратников Дзержинского, национальность и даже подлинные имена порой приравнивались к государственной тайне, раскрытие которой каралось весьма строго. Пример отчасти подавал сам основатель лубянского ведомства. Лишь недавно стало известно из архивных документов, что отец его был крещённый в католичество иудей, а мать — польская дворянка, остро ненавидевшая Россию и русских, супругой же революционера Феликса стала еврейка из богатой варшавской семьи. Каков поп (в данном случае ребе), таков и приход. Вот весь этот лубянский приход, точнее, его начальствующую верхушку, мы попытаемся рассмотреть. Данные о том у нас теперь наконец-то появились.
Но вместо вступления к основной теме кратко коснёмся одного вроде бы второстепенного, но показательного сюжета. Все новоиспечённые генералы от госбезопасности были очень молоды. “Маршалу” Ягоде было сорок четыре года, а он был самым старшим по возрасту (только Г. Бокий тут исключение), а чуть ли не половина иных — всего лишь тридцатилетние. Почти все начали служить в органах ВЧК с Гражданской войны или с начала двадцатых годов. То есть имели до крайности небольшой опыт нормальной, так сказать, жизни.
Ещё одно. Высшее образование имел лишь швейцарский гражданин корпусной комиссар с 1935 г. Артузов (Фраучи), он окончил Технологический институт в Петербурге. Там же учился Бокий, но не окончил его. И ни один из всех тридцати семи “генералов” не имел ни малейшего отношения к юриспруденции. Вот такие люди, лишённые образования и с малым жизненным опытом, решали, жить или не жить миллионам людей. И как им жить — под надзором или в лагере.
Однако обратимся к национальной принадлежности этих лиц. Уже беглый просмотр списка обнаруживает преобладание сугубо нерусских, вообще не славянских фамилий. Правильное впечатление. Так оно и было. Считаем необходимым во всеоружии скопившегося теперь объективного материала охарактеризовать подлинную национальную принадлежность каждого из тогдашних генералов НКВД. По ходу того списка.
Читать дальше
