Кирилл Еськов: ЦРУ как мифологема

Катализатором же, непосредственно инициировавшим ту реакцию в мозгах Энглтона, стал перебежавший к американцам в 1962 году подполковник КГБ Анатолий Голицын. До своей службы в Хельсинкской резидентуре тот действительно работал некоторое время в Информационном управлении Лубянки и имел доступ к кое-каким аналитическим материалам. Голицын немедля сдал ЦРУ нескольких старых советских агентов в европейских структурах НАТО (иные из них были завербованы ещё во времена антигитлеровской коалиции) – но это было и всё, чем он реально располагал. Обоснованно опасаясь, что по прошествии года-полутора американцы обойдутся с ним, как с использованным презервативом, Голицын избрал (скорее интуитивно, чем обдуманно) совершенно безошибочную, как оказалось, линию поведения: ЦРУ, дескать, само проедено насквозь советскими кротами (уж он-то, Виднейший Сотрудник Информационного управления, знает!), он желает самолично поучаствовать в их разоблачении, а любые попытки поставить под сомнение достоверность его информации… – правильно, только от этих самых кротов и могут исходить!!!

А дальше начинается «Ревизор» – в чистом виде. Неглупый, сам съевший собаку на всякого рода интригах, предельно недоверчивый ветеран тайного фронта слушает совершенно хлестаковское гонево мелкого прощелыги: «курьеры, курьеры… Тридцать пять тысяч одних курьеров!» (в смысле, советских агентов в ЦРУ) – и верит каждому слову! Обычная сверхподозрительность Энглтона уступила вдруг место слепой доверчивости – ибо нарисованная Голицыным апокалипсическая картина Тайного Всевластья Советов полностью соответствовала той, что уже сложилась в его собственной голове… И опять повторю: подгонять факты под концепцию – это обычный (более того: единственно возможный) модус операнди для беллетриста, сочиняющего конспирологический триллер, но вот для профессионального контрразведчика при исполнении это… ну, цензурных слов тут не подыщешь.

Для начала Энглтон, в порядке «интернациональной помощи», отправил Голицына в братскую Англию. Успех тех гастролей превзошёл все ожидания антрепренёра: британская почва была уже достаточно удобрена делами «Кембриджской пятёрки» и Ко, и «разоблачения» беглого гэбэшника подняли там такую волну истерической шпиономании, что та захлестнула самые высокие кресла в госаппарате и в спецслужбах. Стоило, к примеру, Голицыну обронить мимоходом, будто Лондонской резидентуре КГБ Центр даже уже и не ставит задач по проникновению в британские разведслужбы, поскольку-де у Лубянки там и без того всё схвачено (что, разумеется, чистой воды хлестаковщина) – как англичане тут же на полном серьёзе начинают внутреннее расследование в отношении заместителя начальника британской контрразведки МИ-5 Грэма Митчела, а потом и… самого шефа МИ-5 сэра Роджера Холлиса; подчёркиваю: их обвиняют не в некомпетентности и профнепригодности (для чего кое-какие основания – по факту – имелись), а в том, что они сами – русские шпионы! Сэра с его замом вынудили уйти в отставку, но и в отставке они оставались под колпаком у родного ведомства; так и померли оба с запятнанной репутацией, и лишь спустя два десятилетия удостоились-таки посмертной реабилитации .

То, что описывает Дэвид Уайз в своём исследовании «Охота на кротов», просто уму непостижимо: подмётка-перебежчик, у которого явно не все дома, разбрасывается абсолютно голословными обвинениями в адрес ведущих представителей истэблишмента (вроде того, что тогдашний премьер-министр, лейборист Гарольд Вильсон, был ещё в незапамятные времена своей профсоюзной деятельности завербован Ге-Пе-У, а его предшественник на посту лидера партии Хью Гейтскел был отравлен чекистами, расчищавшими дорогу для своего «агента влияния») – а ему внимают, будто какому ветхозаветному пророку!.. И это – «ещё раз к вопросу о»: главной (с точки зрения логики Холодной Войны) заслугой «Кембриджской пятёрки» были не какие-то там украденные ею топ-секреты (которые всё равно всегда устаревают раньше, чем их можно использовать), а именно последовавшее за её разоблачением массовое распространение в западном обществе параноидального мифа о Вездесущих Советских Шпионах. Парадокс, но разоблачённая «Пятёрка» оказалась для Союза куда ценнее работающей!

Энглтон встретил своего протеже, вернувшегося из той карательной экспедиции на Первую Посадочную Полосу, с распростёртыми объятиями: ну вот, настала, наконец, пора всерьёз заняться кротами в сам о м ЦРУ! В Агентстве шефом контрразведки была создана Группа специальных расследований, не подотчётная никому, кроме него самого. Перебежчик Голицын получил доступ к досье любого сотрудника ЦРУ – случай во всей мировой практике спецслужб не то, что небывалый, а совершенно немыслимый. А самое главное, что отныне – в соответствии с логикой конспирологии – всякий, кто воспротивится начавшейся охоте на ведьм, автоматически причисляется к этим самым ведьмам (сиречь советским агентам) и подлежит… ну, тут уж как фишка ляжет.