Н Демурова: О переводе сказок Кэрролла

H.M.Демурова

О переводе сказок Кэрролла

"Алиса" Кэрролла, безусловно, принадлежит к числу самых трудных для перевода произведений мировой литературы. Несмотря на то, что количество языков, на которые переводили "Алису", достигло почти полусотни (среди них такие "экзотические" языки, как суахили, эсперанто, язык австралийских аборигенов) и что на многие языки она переводилась не один раз, до сих пор не существует единого принципа ее перевода {См. W. Weaver. Alice in Many Tongues. The Translations of "Alice in Wonderland". Madison, 1964.}.

К обычным трудностям, связанным с переводом иноязычного автора, отдаленного от нас временем, иными нравами, литературными установками и условностями, в случае с Кэрроллом прибавляется еще одна. Дело в том, что "могущественнейшим персонажем" сказки Кэрролла является "не какое-либо лицо, а английский язык" {См. интересную статью Одена: W. H. Auden. Today's Wonder-World Needs Alice. - "New York Times Magazine", July 1, 1962, p. 5, 14, 15, 17, 19.}. Алиса, а с нею и сам автор пристально всматривались в своевольные алогизмы самого языка и экспериментировали с ним. Конечно, подобного рода эксперименты встречаются и у многих других писателей; однако, пожалуй, ни у кого из англоязычных авторов они не занимают такого большого места. Можно без преувеличения сказать, что игра с языком, эта, по справедливому замечанию одного из отечественных лингвистов, в высшей степени "философская игра" {M. В. Панов. Op. cit., с. 244.} лежит в самой основе метода Кэрролла. Для переводчика, который должен оперировать категориями иного языка, связанного с совершенно иным кругом образов и ассоциаций, это создает особые трудности. Это было ясно уже и авторам первых переводов, вышедших в России до Октября 1917 г. {Соня в царстве дива. М., 1879 (без имени автора и переводчика); Льюис Кэрролл. Приключения Алисы в стране чудес. Перевод Allegro. СПб, 1909 (Allegro - псевдоним Н. С. Соловьевой); Льюис Кэрролл. Приключения Алисы в стране чудес. Пер. А. Н. Рождественской. СПб. - М., б. г.} Они стремились приблизить сказки Кэрролла к русскому читателю-ребенку, для чего, следуя давней переводческой традиции, установившейся к тому времени в России, "транспонировали" весь образный и речевой строй оригинала на российскую почву. Менялись не только имена, но и бытовые и исторические реалии, стихи и пародии. Алиса превращалась в _Соню_, горничная _Мэри-Энн_ - в _Марфушку_, _Чеширский_ Кот - в _Сибирского_. Странным существам, попавшим в "лужу слез", читали скучнейшую главу о _Владимире Мономахе_; Мышь, по догадке Алисы, появилась в _России_ с войсками _Наполеона_; садовник, наделенный именем _Яши_, размышлял о _Петрушке-из-ящика_; Алиса думала о том, как будет слать подарки своим ногам в _Паркетную губернию_. Аналогичным образом для пародийных стихов, которых так много у Кэрролла, брались русские стихи ("Бородино", "Птичка божия не знает...", "Чижик-пыжик", "Горит восток..." и пр.). Воспринимая сказку Кэрролла как произведение исключительно детское, авторы первых переводов, обладавшие и талантом, и вкусом, и необходимыми знаниями, адресовали их детям и только детям, подчиняясь господствовавшим в те времена нормам, нередко приходившим в противоречие с самим духом сказок Кэрролла. Они обращались к детям с позиций взрослого и, конечно, более разумного существа, они наставляли, они снисходили, они поучали. Оборотной стороной этой позиции были сентиментальность и псевдодетскость, широкое использование так называемой детской речи.

В переводах 20-х-40-х годов {Lewis Carroll. Алиса в стране чудес. Пг.-М., 1923. Переработан для русских детей А. Д'Актиль; Льюис Кэрролл. Алиса в Зазеркалье. Пер. В. А. Азова. Стихи в переводе Т. Л. Щепкиной-Куперник М.-Пг., 1924; Льюис Кэрролл. Алиса в стране чудес. Пер. А. Оленича-Гнененко. Ростов-на-Дону, 1940 (издание неоднократно переиздавалось на протяжении 40-х - 50-х годов).}, отчасти продолживших старую традицию, появилось и новое: попытка буквального перевода, по возможности приближенного к оригиналу. Так появились _Конская мухf-кичалка, Драконова муха_, насекомое _Сдобная бабка_, обращение _моя дорогая старушка, Мок-Тартль, Римская Черепаха_ и многое другое. Правда, сказка Кэрролла при этом мрачнела и многое теряла. И дело не только в том, что кэрролловские каламбуры, пародии, логические "сдвиги", "реализованные метафоры", весь иронический строй его сказок невозможно передавать буквально: оказалось, что за всем Этим стоят более глубокие понятийные различия двух систем, русского и английского языка.