Александр Покровский - Люди, Лодки, Море Александра Покровского

Потом звонили: "Знаете, формат… тема… устаревание… но мы, надеюсь… останемся…"

Останемся, конечно…

Бля-ди…

Мне сказали, что ребята с "К-159" были пьяны. В крови тех двоих, что выловили мертвыми, обнаружили спирт, да и тот единственный, что спасся, плыл в бессознательном состоянии, плыл совершенно кривой.

Потому и выплыл.

А те — не выплыли, и тоже потому. Спирт на всех действует по-разному: один трезвеет при попадании в холодную воду, и ему сразу приходит конец, другой — не трезвеет, и это тот случай, когда пьяному море по колено.

– Ты знаешь, что они были пьяными?

На меня смотрят почти с торжеством.

– Ну и что?

– Как ну и что? Они там пьянствовали.

Понятно. Раз есть спирт в крови, то и делу конец. Виновные — вот они, только они все утопли.

– А разве можно напиваться на лодке?

– Нельзя напиваться.

– Ну, вот!..

Не объяснить. Это не объяснить. Я сидел при плюс десяти в отсеке. Мы притащились в Северодвинск и жили на железе. Выпилили у нас съемные листы, и из лодки мы увидели небо.

В октябре ночью стало холодно. Не спасали три шинели и двое одеял на ночь.

Ночью было десять градусов. Вскочил, сделал физзарядку, согрелся, опять лег, накрылся с головой, надышал. Это был теплый октябрь.

Потом нас переселили в казармы, но ту дрожь по ночам я помню.

А эти, со "сто пятьдесят девятой", сидели в абсолютно пустой железяке, с десятью градусами в отсеке, в темноте, и вряд ли у них было по три шинели на брата, вместе с двумя одеялами.

Через сутки должен был остыть чай в термосе, если только он у них был.

До трагедии они шли не меньше двух суток. Так что пили спирт. Не костер же внутри лодки жечь.

Чтоб согреться, его надо пить не сразу стаканами, а то сознание отлетит.

Чтоб согреться, его надо пить по чуть-чуть.

Но сутками. Продрог — выпил.

Опять продрог — опять выпил.

Главное сказать самому себе: "Голова должна быть трезвой, трезвой, трезвой!" — и она будет трезвой, поверьте.

А уж если в воду попали, то тут как повезет: у кого-то сердце "стоп", кто-то гребет по воде руками во хмелю…

Крошево льда у борта. В Мурманске залив не замерзает зимой. Так что вода минус два градуса, и вокруг лодки ледяное сало.

Потом-то мы уйдем в тропики, и за бортом, на глубине ста метров, будет двадцать градусов, а в отсеках — жарко, двадцать пять, не меньше.

Мы уходили в автономку и зимой и летом. Два раза в году. По девяносто суток — это будет сто восемьдесят, плюс два контрольных выхода по десять — уже двести, да и так по мелочи набегало суток двадцать-тридцать. Так что двести тридцать — уж будьте любезны, отдайтесь Отечеству.

Новый год — почти всегда в море. Все готовятся заранее. Я тащу на борт банку меда и варенье — нахлебников набежит видимо-невидимо, кто-то прячет шампанское — под водой пить совсем нельзя, и если поймают за руку, кое-что оборвут.

Зам готовится, записывает голоса.

Замы, на манер птицеловов, любят записывать голоса.

Птиц, прежде всего — они нам комфорт создают.

А еще голоса близких, для чего к близким заранее приезжает зам домой, записывает их на своем допотопном магнитофоне, а потом — тебе на пост: "А у нас тут вам поздравления! От близких!" — в этот момент всегда находится несколько слов на букву "блин". Я, во всяком случае, не стесняюсь.

– Александр Николаевич! — говорю я. — Блин!..

Хотя, конечно, приятно, но я не люблю, когда горло перехватывает.

Перед самым Новым назначается массовик-затейник (у нас говорят "с вот таким затейником", но это, скорее, по привычке: нет такого дела, чтоб у нас его не обсмеяли).

Этот несчастный должен организовать "праздник Нептуна". Распределяются роли — Нептун, чаще всего толстый боцман, и свита — черти, русалки и прочие. Костюмы шьют заранее, потом корона, блестки, звезды. Зам все это дело контролирует. Он обожает контролировать, организовывать и руководить, собирать на спевки.

Народ в работу включается неохотно, а потом — праздник же — в какой-то момент все воодушевляются в который раз, и давай примерять на себя костюм русалки.

В русалок переодевают морячков повертлявей, а они преображаются, начинают ломаться, говорить по-женски, красить губы — в это время все можно, все смеются, становится весело.

На репетициях черти стараются тебя чем-то вымазать, а русалки — присесть на колени, прижаться — жеманятся, дальше некуда.

Наконец, он — день. Сегодня Новый год — у всех настроение.

В центральном посту торжественный зам приветствует Нептуна со свитой, обратившегося с речью: