авторов коллектив: Грузия – Материалы по попытке её захвата в августе 2008 г

Первое, что произошло в Абхазии, – восстановление железнодорожной связи с Россией в гуманитарных целях. Я объяснил канцлеру Германии, президенту США, госсекретарю и многим другим лидерам, что восстановление железной дороги в пустых Очамчире и Гали не имеет смысла, эту дорогу никогда не будут использовать для гражданских перевозок. Единственная функция, которая у нее могла быть, – это намерение России перебрасывать этим путем бронетехнику. Они ввели свои силы, и не для обороны Гали. Их войска рыскали вокруг Ткварчели и вели рекогносцировку, планируя атаку на Кодори – потому что дорогу через Кодори можно перекрыть в Ткварчели. Вот почему это выглядело как попытка отобрать у нас Кодори. Это была очевидная попытка атаки на Кодори.

Могу сказать, что я пытался разговаривать с русскими. Не публично, но теперь я об этом говорю. Я написал письмо президенту России с просьбой о переговорах. Я писал: может быть, мы сможем придти к какому-то соглашению – сначала вернуть наших беженцев до реки Кодори, разместить миротворцев на реке Кодори, и мы были бы готовы подписать новое соглашение, которое защищало бы территориальную целостность Грузии, мы заключили бы с ними какой-то договор, в котором были бы учтены и их интересы. Мы бы шаг за шагом вернули своих беженцев в Абхазию и посмотрели бы, как можно разрешить конфликт.

Если бы Россия хотела договориться и избежать войны, это было практически лучшее предложение, которое они могли получить. Они могли бы защитить свои интересы, легализовать свое присутствие в рамках международного права. Во-вторых, мы начинали экономически развивать этот регион и пытались разрешить этот вопрос мирно. Я послал это письмо Медведеву. Я получил циничный ответ из МИД РФ – на этой стадии слишком рано начинать думать о возвращении беженцев. В июне я встречался с Медведевым, встреча прошла хорошо, мы договорились еще раз встретиться в июле и обсудить все вопросы.

В Астане я вновь встретился с Медведевым, но его настроение уже изменилось. Было видно, что вступили в действие какие-то иные силы. Он дистанцировался от идеи встречи, начал выдвигать новые условия – потребовал немедленно вывести наши полицейские силы из Кодори. Фактически, добровольный уход из Кодори означал бы сдачу Верхней Абхазии без борьбы. Было очевидно, что они не хотят договариваться. Уже 1 июля у меня было чувство, что он знает что-то такое, чего не знаю я.

В конце июля планировалась встреча со Штейнмайером, он собирался привезти свой план. Русские и абхазы сорвали встречу; они заявили, что встреча переносится на конец августа.

В мае один из ведущих российских военных экспертов высказал предположение, что нападение на Грузию случится в июле или в августе. После краткой встречи с Медведевым у меня осталось очень тяжелое впечатление. Когда меня после встречи увидел президент Назарбаев, он заметил, что никогда не видел меня в таком плохом настроении. Действительно, настроение было плохим, я чувствовал, что они готовятся к чему-то нехорошему.

В начале августа они завершили восстановление железной дороги в Абхазии. В июле начались атаки на Санакоева. Над Абхазией был сбит наш беспилотник, что русские отрицали, они сказали, что у грузин галлюцинации. Позже они признали другой факт нарушения воздушного пространства, и этим они проверяли реакцию Запада. ЕС потребовалось шесть дней, чтобы выпустить заявление по этому факту, и содержание заявления было таким: мы призываем обе стороны воздерживаться от провокаций. Это было прямым приглашением продолжать дальше. Практически международные организации заявили, что они в это дело не вмешиваются. У русских, очевидно, был план, и они его точно выполняли.

Мы знали, что в Абхазии и Южной Осетии сосредотачивались крупные силы. Они этого не скрывали. Они проводили на грузинской границе учения "по принуждении к миру в Грузии". Их всегда интересовало – какой будет реакция НАТО на те или иные их действия? Будет ли НАТО угрожать вводом своих сил? введут ли они корабли и самолеты? Но, в принципе, реакция была нулевой.

Об этом я имел беседы с западными лидерами. Но когда я говорил им, что Россия, возможно, начнет нас бомбить, они думали, что я преувеличиваю. В начале августа мы уже знали, что сконцентрированы большие силы. Важный факт: в начале июня они начали отслеживать на Северном Кавказе людей, имевших какие-либо связи с Грузией.

Они нашли несколько таких личностей и объявили их грузинскими шпионами. Они изгнали из своей армии всех, кто как-либо был связан с Грузией. Они усилили пограничный контроль в абхазской части. Все это выглядело как подготовка к вооруженному конфликту. Такое обычно бывает, когда готовятся крупные кампании.