Литературная Газета - Литературная Газета, 6621 (№ 46/2017)

Возраст созерцания и покаяния

Литература / Литература / Писатель у диктофона

Галкина Валерия

Теги:Виктория Токарева , интервью , юбилей

Никто не будет есть гнилую колбасу и читать бездарную книгу, считает Виктория Токарева.

«ЛГ»-ДОСЬЕ

Виктория Токарева – писатель и сценарист. Родилась в 1937 году в Ленинграде. Окончила сценарный факультет ВГИКа в 1967 году. Лауреат премии «ЛГ» «Золотой телёнок». Лауреат IV Российского кинофестиваля «Литература и кино» (1998). Обладатель ордена «Знак Почёта» (1987) и приза Каннского кинофестиваля «За вклад в литературу и кино» (2000). Автор более 20 книг прозы и множества сценариев, в том числе: «Мимино», «Джентльмены удачи», «Шла собака по роялю».

– Виктория Самойловна, вы пишете по книге в год, иногда за год на полках магазинов появляется даже два новых сборника… В чём секрет такой творческой плодовитости?

– Никакого секрета нет: что приходит на ум, то и пишу.

– Должно быть, много времени приходится проводить за письменным столом…

– У меня для писательского труда всегда были утренние часы. Например, с одиннадцати до двух. Я в основном работаю по утрам, а дальше – как получится: для меня творчество в любом случае важнее, чем всё остальное.

Пишу я от руки. У меня есть всё, что нужно для работы: отдельная комната; письменный стол; бумага; ручки с золотым пером – две штуки, которые я купила в Италии за 250 евро каждую. Я люблю писать хорошими ручками на хорошей бумаге хорошую прозу.

Я думаю, талант – это определённая энергия, которая из тебя исторгается – и ты пишешь. У меня где-то часа через два эта энергия иссякает, и тогда я встаю из-за стола и начинаю жить.

– А бывали моменты, когда вы чувствовали, что этой энергии не хватает для написания текстов? Или сюжеты не приходят?

– Да, так бывает. Но я не переживаю. Перестаю писать – и всё. А потом энергия возвращается.

В общем, живу, как получается. Это такое счастье! Зарабатывать не надо, самоутверждаться не надо – живёшь как птица на ветке.

– Вы всю жизнь работаете в жанре малой прозы. А желания написать роман никогда не возникало?

– Нет. Вы знаете, есть бегуны на длинные дистанции – стайеры, а есть на короткие – спринтеры. Например, Лев Толстой был бегуном на длинные дистанции, а Чехов – на короткие. Его максимум – повесть. Я ученица Чехова, мне ближе его позиция, его «разгон».

– Что бы вы могли с высоты собственного опыта посоветовать начинающему писателю? Как найти путь к читателю в сегодняшних жёстких рыночных условиях?

– Я уверена: когда есть настоящий талант, он обязательно пробьёт себе дорогу. В моё время, в период брежневского застоя, такие художники, как Андрей Тарковский, Людмила Петрушевская, были «закрыты». Но всё равно люди о них знали. Фильмы Тарковского, которые получали «третью категорию», шли в кинотеатре «Витязь», в спальном районе Москвы, где-то на задворках. И там выстраивалась очередь, как в блокаду за хлебом. Талант невозможно скрыть. Он притягивает людей.

Очень многое зависит от того, что человек собой представляет. Ведь что такое творчество? Это самовыражение. И если человек сам по себе интересная личность, если он талантлив – он просто делится собой с читателями, и сюжет в таком случае не имеет значения. То есть, конечно, он имеет значение, но только в руках мастера. Никакой закрученный сюжет не спасёт, если у тебя нет «батарейки» внутри.

– А как отличить талантливого писателя от неталантливого?

– Возьмёте талантливую книгу, начнёте читать – и не остановитесь. Дочитаете до конца. А дурную откроете – и закроете через пять минут. Талант – это всегда интересно, а «неталант» – неинтересно.

– То есть читатель с хорошим вкусом сразу почувствует, что писатель талантлив?

– Да. Да и с плохим тоже почувствует. Ведь есть разница, едите вы колбасу из мяса или гнилую колбасу. Вы будете есть гнилую? Нет, вы её выплюнете. То же самое с книгами.

– У вас постоянно проходят творческие встречи с читателями. Какие вопросы чаще всего задают? Можете вспомнить что-нибудь необычное?

– Необычное не могу. А обычное – могу. Каждый раз спрашивают: «Вы это взяли из жизни или из головы?» На такой вопрос я хочу ответить, что мои рассказы всегда сочетают и то и другое. Мне кажется, что иногда то, что было в жизни, интереснее, чем придуманный сюжет. То есть «из жизни» интереснее, чем «из головы». Например, я совершенно не принимаю и не признаю фантастику. Я не понимаю, зачем она нужна. Зачем надо выдумывать? Хотя это, наверное, очень интересный жанр для тех, кто умеет в нём работать. Я не умею.