Жан-Поль Сартр - Размышления о еврейском вопросе

Но конкретный либерализм, который мы только что определили, это — цель, и если мы не определим средств его достижения, есть очень большой риск, что он останется лишь идеалом. Как мы показали, воздействовать на еврея смысла не имеет; еврейский вопрос порожден антисемитизмом, следовательно, для его решения нужно подавить этот антисемитизм. То есть вопрос формулируется так: как воздействовать на антисемитизм? Не следует пренебрегать традиционными средствами, в частности, пропагандистскими и воспитательными; надо стремиться к тому, чтобы дети получали в школе такое образование, которое поможет им избегать ошибок, продиктованных страстями. Правда, есть основания опасаться, что результаты будут получены сугубо частные. Но не меньше оснований без каких-либо опасений запретить постоянно действующим законом высказывания и поступки, имеющие целью опорочить какую-либо категорию граждан страны. Мы не питаем иллюзий в отношении эффективности этих мер; законы никогда не стесняли и никогда не стеснят антисемита с его сознанием принадлежности к мистическому обществу, на которое не распространяются законы. Ведь сколько ни издавай декретов, все они будут рождены правовой Францией, а антисемит претендует на то, что он представляет истинную Францию.

Вспомним, что антисемитизм — это примитивная манихеистская концепция мира, в которой ненависть к еврею заняла место главного объяснительного мифа. Мы видели, что речь тут идет не об изолированном мнении, а о глобальном выборе ситуационным человеком самого себя и своего взгляда на мир. Антисемитизм выражает определенный, примитивно-мистический смысл недвижимой собственности. Если мы хотим сделать выбор антисемитизма невозможным, мы не обойдемся пропагандой, образованием и юридическими запретами: они адресуются к свободе антисемита. А поскольку он, как и всякий человек, есть свобода в ситуации, то нам надо кардинально изменить его ситуацию; в самом деле, ведь достаточно изменить перспективы выбора — и изменится сам выбор; при этом свобода никак не ограничивается, но свободное решение принимается на другой основе и связывается с другими структурами. Политик никогда не должен воздействовать на свободу граждан, само его положение запрещает какие-либо меры такого рода, кроме «обратных», то есть предотвращающих ограничения свободы, — воздействовать можно только на ситуации. Мы констатировали, что антисемитизм — это страстное усилие создать национальный блок против разделения общества на классы; он стремится устранить групповой антагонизм, накалив общественные страсти до такой температуры, которая расплавит все барьеры. Но, столкнувшись с невозможностью преодолеть это разделение, не затронув его экономические и социальные причины, антисемитизм старается объединить все барьеры в один, различия между богатыми и бедными, между работающими и владеющими, между властью законной и властью невидимой, между живущими в городах и живущими в деревнях — и все остальные различия он сводит к одному: еврей — не еврей. Это значит, что антисемитизм есть мифическое и буржуазное представление классовой борьбы, и что он не мог бы существовать в бесклассовом обществе. Он провозглашает разделение людей, их изоляцию в недрах сообщества, столкновение интересов, измельчание страстей; он может существовать только в сообществах, где сильно структурированные «плюралистические» группы связаны достаточно низкой солидарностью; антисемитизм — это феномен социального плюрализма. В обществе, где все члены солидарны, потому что все участвуют в общем деле, для антисемитизма не нашлось бы места. И наконец, антисемитизм провозглашает некую, основанную на мистической сопричастности, связь человека со своим «добром», — связь, вытекающую из нынешних отношений собственности. В бесклассовом обществе, основанном на коллективной собственности на средства производства, когда человек избавится от призраков прошлого и начнет, наконец, свое дело, — строительство Царства Человека, для антисемитизма просто не останется почвы, его корни будут вырваны. Таким образом, аутентичный еврей, сознающий себя евреем в ситуации, созданной антисемитизмом, возражает против ассимиляции не больше, чем рабочий, сознающий свою классовую принадлежность, возражает против ликвидации классов. В обоих этих случаях осознание не только не мешает, но, напротив, ускоряет ликвидацию и классовой борьбы, и расизма. Но сегодня, когда против аутентичного еврея ведется война, он отказывается от невозможной для него ассимиляции и ждет радикального искоренения антисемитизма — для своих детей. Остается только сказать, что для ликвидации антисемитизма необходима и достаточна социалистическая революция, которую мы произведем в том числе и для евреев.